Как сумеречный вампир, Роберт Паттинсон вызывал крики на красных дорожках, теперь его едва ли узнать. Он перемешивает мед в кофе, хихикает и прячет свое лицо под окладистой бородой. 29-летний актер борется за то, чтобы время, когда он был кумиром подростков, оставить позади. 

Вопрос: Мистер Паттинсон, обычно фотографы знаменитостей гоняются за Вами. Как это ощущается - в Вашем новом фильме "Life" играть фотографа, который наоборот преследует звезд? 

Роберт: Я играю очень молодого фотографа из Magnum (п.п. – фотоагентство) Денниса Стока, который обращает внимание на так же молодого Джеймса Дина, прежде чем он становится иконой - не в последнюю очередь благодаря снимкам Стока, на которых можно видеть недовольного Джеймса Дина с сигаретой в углу рта на дождливой Таймс-сквер. Сток, конечно, ненавидел бы Вас, если бы Вы назвали его папарацци. Он подразумевал, что он художник, прикладывал все силы, чтобы его таковым воспринимали. И я вижу его таким же. 

Вопрос: O’k, времена пятидесятых были также добродушнее. Как бы Вы отреагировали, если бы сегодня кто-то подошел к Вам и сказал: "Хей, Роберт, я хочу сделать несколько твоих фотографий" – так же как Сток поступил с Дином? 

Роберт: Это было бы невозможно. Я бы подумал, что меня преследует психопат. Но тогда это было по-другому: не было мобильных телефонов и любительских снимков, только профессиональные фотографы – и они должны были еще найти журнал, который опубликует их снимки. Сегодня интернет наводнен фотками со смартфонов. 

Вопрос: Как Вы справляетесь с вездесущими фото мобильными телефонами? 

Роберт: Многое зависит от моего настроения. Если я в хорошем настроении – все O’k. Если нет, я чувствую назойливость. Также нужно быть осторожным, чтобы не стать странным и не чувствовать себя преследуемым: когда-нибудь ты подумаешь так же, что тебя хотят сфотографировать люди, у которых на самом деле гораздо лучшие планы на свой день. 

Вопрос: Вы хорошо справились с сумеречной шумихой в СМИ в 20 с небольшим? 

Роберт: Большую часть времени я был занят тем, чтобы спрятаться. Ты находишься в шоковом состоянии. Ты совсем не понимаешь, что вокруг тебя происходит. В некотором смысле, мое личное развитие было остановлено. Это было странно: только что мне было 22, внезапно я на два, три года старше. Также я все время работал, много снимался в то время. Это было безумие. Первый настоящий перерыв у меня был после последнего сумеречного фильма. 

Вопрос: Но теперь с этим поспокойнее? С окладистой бородой, которую Вы в данный момент носите, Вас во всяком случае никто не узнает. 

Роберт: Верно, с той поры я снова хожу в супермаркет, не оглядываясь. К счастью, я обрел уверенность в себе. Но я все еще осторожен: не хочется обнародованных фото, на которых я пьян или что-то такое. 

Вопрос: Вы полагаете, что Вы освободились от имиджа кумира подростков? 

Роберт: Настоящей проблемой было: ты оцениваешься по странным критериям, если ты участвуешь в гигантски дорогих фильмах, над которыми многое довлеет. При этом всегда ключевой вопрос: сколько миллионов принесут эти фильмы? Да это же смешно! Нужно быть осторожным, не застрять в этом мире. 

Вопрос: Вы определенно заработали так много денег, что могли бы отойти от этого мира. Почему Вы этого не делаете? 

Роберт: Не уверен, что настолько много денег, но знаете: не думал об этом по-настоящему. Деньги – не главная цель для молодого актера. И иметь достаточно денег – это не причина прекратить. 

Вопрос: Какова Ваша цель? 

Роберт: Трудно сказать. Путь только лишь медленно выкристаллизовывается, при моем выборе фильмов. В эру Сумерек я, в некотором смысле, снова и снова нажимал на кнопку «Reset», и тогда появлялся следующий фильм. 

Вопрос: Что было дальше? 

Роберт: Я предпринял осторожные шаги в реальность. Я всегда старался делать строгое различие: там был персонаж, которого я играю в фильмах, и здесь была моя настоящая жизнь, совершенно от этого не зависимая. 

Вопрос: И сегодня? 

Роберт: Теперь я пытаюсь сниматься в более личных фильмах, которые имеют ко мне больше отношения и над которыми у меня больше контроля. Я сотрудничаю с такими режиссерами как Дэвид Кроненберг или как сейчас Антон Корбейн. 

Вопрос: Что у них по-другому? 

Роберт: Они защищены. Ими нельзя управлять извне – в отличие от режиссера, который работает по заказу крупной студии. Когда действительно доходит до дела, то поступает звонок от высокого должностного лица, и тогда это больше не фильм режиссера, а фильм студии. 

Вопрос: И теперь Вы со своей стороны открываете двери для кинематографистов: Кроненберг говорит, что Ваше имя на афише его фильма «Космополис» обеспечило финансирование. 

Роберт: Ну, я надеюсь-таки, что режиссеры выбирают меня не только потому, чтобы обеспечить финансирование своим фильмам. И я берусь также и за совсем маленькие роли, например как Лоуренс Аравийский в «Королеве пустыни» Вернера Херцога. Но, так или иначе, я не думаю, что сегодня какой-либо актер может гарантировать, что его имя привлечет в кино толпы зрителей. Эти времена прошли. За небольшими исключениями. Одно из таких имен Брэд Питт. 

Вопрос: Многое из того, что Вы рассказываете, звучит горько: желали бы Вы вообще молодым людям иметь такой успех, как у Вас с «Сумерками»? 

Роберт: Момент, это было также замечательное время! «Сумерки» были совершенно особенной вещью, уже из-за восторженных поклонников. Молодым актерам, однако, я бы советовал не позволять себя одолеть. Вы должны быть осторожны, чтобы сохранить здравое отношение к действительности. Иначе можно легко сбиться с курса – и понять это, возможно, гораздо позже. Поэтому: берегите себя! 

_______________________________________________________________________

Поиск информации bel, специально для http://robocaine.ucoz.ru

ИСТОЧНИК