Роб: Все хорошо. А ты?

Ведущий: Все отлично, спасибо. Мне очень понравился фильм. Он просто потрясающий.

Роб: Это хорошо. Спасибо.

Ведущий: Мне интересно, какие ощущения после этого? Сниматься в «сумеречных» фильмах уже вошло в норму?

Роб: Не совсем так. К счастью, каждый раз у нас новый режиссер, и поэтому кажется, что мы снимаем отдельные фильмы. И все режиссеры отличались друг от друга, каждый выжимал все до последнего из всей съемочной группы, каждый раз все было по-другому. Мне это совсем не надоедало.

Ведущий: В то время, когда ты не работаешь над «Сумерками», отдыхаешь или снимаешься в других фильмах, ты часто думаешь о «Сумеречной Саге»?

Роб: Совсем не думаю. «Сумеречные» фаны очень, как бы сказать, настойчивы, поэтому даже когда я снимаюсь в другом фильме, вокруг съемочной площадке всегда толпа людей, это напоминает мне о «Сумерках». Это довольно странно. Ты снова возвращаешься в реальный мир, в свою жизнь. Но нет, я не думаю… Точнее, думаю, но как о любой другой работе.

Ведущий: В «Затмении» очень много всего происходит. Наверно, именно поэтому мне этот фильм так понравился. Тут и немного фэнтези, вампиры и вервольфы, но в то же время картина пронизана очень реалистичными и насыщенными эмоциями. Например, отношения, которые сложились у твоего персонажа с отцом Беллы. Это классический папа – ему не нравится парень его дочери. Расскажи мне, как вы снимали эти сцены с Билли?

Роб: Он – очень классный. С ним очень легко работать. Мне кажется, что в этом фильме все легче, потому что отношения Беллы и Эдварда уже довольно устойчивы, ровные, нет такого постоянного экстрима. И поэтому отношения Эдварда с отцом Беллы в фильме складываются следующим образом: «Мне нужно понравиться ему, или он выставит меня, я останусь ни с чем». Здесь я явно не нравлюсь отцу моей девушки, для меня это довольно забавно. Сейчас все кажется более человечным, более доступным.

Ведущий: Чем ты гордишься? То есть, на что ты хочешь обратить внимание зрителей, которые будут смотреть фильм?

Роб: Да я не знаю.

Ведущий: Ну может, что-нибудь запомнилось со съемок? Знаешь, когда ты просматривал отснятый материал и подумал: «Вот это должно классно смотреться на экране».

Роб: Мне понравилась сцена после того как Белла поцеловала Джейкоба, а затем она возвращается назад, мучимая угрызениями совести. Мне очень понравились съемки этого момента. Кажется, что здесь все по-другому. Я думаю, что это настоящий подвиг со стороны Эдварда, это поймет каждый, кто проходил через подобное. Он действительно понимает, что происходит, он не просто отмахнулся вроде «Ну да, я понимаю». Он вообще не собирается поднимать эту тему, ссориться, прекрасно понимая, что только что произошло. Я думаю, что это довольно сильный эпизод.

Ведущий: Как насчет этих очень романтических сцен на поляне? Я читал о том, как ее создавали, что было привезено около семидесяти пяти тысяч цветов…

Роб: Да, все было ненастоящее, все цветы ненастоящие.

Ведущий: Но выглядит прекрасно.

Роб: Раньше, каждый раз когда нам с Кристен приходилось сниматься в сценах, где мы – пара, все время что-то мешало, что-то стояло на пути. А в «Затмении» все кажется проще, по крайней мере в начале, они просто становятся обыкновенной влюбленной парой, а это довольно легко.

Ведущий: Что ты скажешь насчет экшен – эпизодов, потому что в этом фильме им уделяется довольно много внимания, масштабным сценам сражений?

Роб: Было довольно интересно. Но мое участие в этом свелось к минимуму. Мы уже с Питером Фачинелли об этом рассказывали. Мы два дня тренировались, чтобы снять нашу драку. Было довольно смешно, мы импровизировали на ходу, правда не знаю, будет ли что-нибудь из этого в фильме. Но Питер очень смешной, было очень интересно снимать с ним все эти сцены. А вот драка с Брайс Даллас Ховард в самом конце…

Ведущий: Это было потрясающе.

Роб: Она – очень спокойный и милый человек, который бы не смог никому причинить боль. И когда мы снимали с ней этот эпизод, то она притрагивалась а затем кричала: «Прости, прости». И приходилось снимать еще один дубль. А ведь она – жаждущий крови монстр, который стремится разорвать тебя на куски. Это было довольно интересно.

Ведущий: Как ты уже говорил, ты не думаешь о фильме, пока не начинаешь сниматься в нем, но я все таки спрошу. Съемки каких эпизодов ты ждешь с нетерпением в предстоящих двух фильмах «Ломая Рассвет»?

Роб: Увидеть Кристен в роли вампира. Мне просто интересно, как она с этим справится. У нее в этих фильмах будет самая интересная роль. Во время съемок всех частей саги я все время жаловался по поводу этих контактных линз, грима, как все это тяжело. А она отвечала: «Да ладно тебе, это просто белая штуковина и бла-бла-бла» (прим. пер. - "бла" записано со слов Роба ). И я знаю, что теперь будет ее очередь ныть, и жду с нетерпением, когда я могу ей посочувствовать.

Ведущий: Значит, тебе просто не терпится, чтобы кто-то еще побывал на твоем месте. Сейчас ты в основном живешь в ЛА. Ты не скучаешь по семье, по Лондону?

Роб: Иногда. Я привык где-то спустя восемь месяцев. И когда мне нужно было уехать в Лондон, я понял, что мне не хочется уезжать отсюда. Я пробыл там неделю, меня удивило то, что перед моим отъездом была прекрасная погода. Лондон выглядел просто идеально в лучах заходящего солнца. Все прохожие были счастливы. Но солнечно было только три дня, все остальное время лил дождь. И я тогда подумал: «Как хорошо уезжать сегодня».

Ведущий: В конце я хочу задать тебе несколько вопросов, которые на BBC Radio 1 прислали наши слушатели. Первый от этой поклонницы, вот ее фотография, не знакома тебе, нет? Она ярая поклонница «Сумерек», она часто пересматривает фильмы и становится то на твою сторону, то на сторону Джейкоба. И сейчас докажи ей, почему она должна все-таки быть на стороне Эдварда.

Роб: Ну… В этом фильме Джейкоб предстает перед нами в образе лицемерной хныкающей, маленькой задницы (прим. пер. – это он, только перевожу), парня, который постоянно пытается увести чужую девчонку. Хуже не представишь – он все время лезет не в свои дела. А Эдвард – самый милый и понимающий человек в мире, который относится к нему как к ребенку, который общается с его девушкой.

Ведущий: Дальше, Скотт Миллз. Вот его фотография. Ты знаешь Скотта?

Роб: Никогда раньше не видел.

Ведущий: Да. Так вот, он попросил, чтобы ты прошел короткий 30-секундный тест, который состоит в следующем: сколько женских имен ты сможешь назвать за это время?

Роб: Это так опасно…

Ведущий: Опасно? Почему? Боишься забыть кого-нибудь? Имя своей мамы, например? Итак, 30 секунд начинаются сейчас.

Роб: Клэр, Вайолетт, Элизабет, Виктория, Джесси, Дженни, Матильда, Микейла, Макита, Фрэнки, Джемми. Куда-то меня не туда понесло…

Ведущий: Осталось десять секунд.

Роб: д-д-д Л-л-лилиб-бет, Беньяна, Виолетта.

Ведущий: Время вышло. Вау, Лилибет, мне это понравилось.

Роб: Лилибет, Беньяна. Я уже начинаю просто выдумывать новые слова.

Ведущий: Может, это что-то из «Милого друга»?

Роб: У меня в голове почему-то все время вертелось одно и то же имя - Элизабет.

Ведущий: В разных странах имена произносятся по разному. Это было отлично. Спасибо тебе большое.