Интервью Роберта Паттинсона во время промотура фильма "Космополис" в Лондоне для журнала "Little White Lies". 

Роберта Паттинсона списали со счетов, посчитав его всего лишь очередной, мимолетной подростковой сенсацией? Тогда слушайте внимательно. Потому что "Космополис" – интеллектуальная экранизация футуристического романа Дона ДеЛилло, режиссером которой стал Дэвид Кроненберг – близок к тому, что провозгласить настоящее достижение 26-летнего британского актера. "Little White Lies" недавно встретились с Паттинсоном для того, чтобы обсудить с ним процесс создания "Космополиса" и то, почему он всегда будет готов принять вызов.

Мы были в Каннах, когда состоялся первый показ фильма "Космополис". Каким был весь этот опыт для тебя?
Паттинсон: Это было несколько пугающе, главным образом из-за того, что я никогда не присутствовал на премьере с потенциально враждебно настроенными зрителями. Этот фильм потенциально мог бы стать причиной для разногласий в виду того, что он довольно многословен, а в Каннах к этому добавляется дополнительная сложность в виде языкового барьера. Помню, как сидел там и оглядывался вокруг, смотря на все эти ничего не выражающие лица. Никто не смеялся. Я искренне считал, что фильм будет освистан. Я был очень признателен за то, что его не разнесли.

Все это каннское освистывание представляет собой, своего рода, карнавал, не стоит воспринимать это слишком серьезно.
Паттинсон: Я знаю, знаю. Но Дэвид (Кроненберг) рассказывал мне о том, что люди в зале кричали, когда проходил показ фильма "Автокатастрофа". Словно действительно теряли рассудок во время фильма. Еще, я как-то общался с Гаспаром Ноэ, и он рассказал о том, что во время показа фильма "Необратимость" все кричали: "Как вам это может нравиться?!" и всякую ерунду. Он сидел рядом с парнем, который сыграл насильника (Джо Престиа), думая: "Черт, меня убьют после этого".

Успокаивало ли тебя то, что ты находился в компании Дэвида?
Паттинсон: Да, безусловно. Он был очень расслаблен. Дело в том, что обычно, когда ты отправляешься на премьеру, то не часто остаешься до конца фильма, но в Каннах ты сидишь весь показ, задаваясь вопросом о том, получит ли фильм после этого аплодисменты или же будет освистан. Это достаточно страшный опыт, и довольно чуждая среда для просмотра фильма. Но я видел фильм до Каннского фестиваля, и знал, что он мне понравился, что является для меня довольно редкой вещью, потому что обычно мне не нравится то, в чем я участвую.

Был ли "Космополис" тем проектом, за которым ты сам охотился или же тебе поступило предложение об этом проекте?
Паттинсон: Я прочел сценарий за год до того, как мы сделали это. Кто-то прислал мне его, аргументируя это тем, что это был действительно очень хорошо написанный сценарий. Он мне очень понравился, но мы не сразу начали работать с ним, потому что изначально на роль был выбран Колин Фаррелл, но потом он выбыл из проекта, и неожиданно получилось так, что я оказался в состоянии взяться за него.

Каково было работать в такой среде, где ты находился в небольшом, замкнутом пространстве – большую часть времени ты провел в задней части лимузина и разделял с другими актерами всего лишь несколько минут экранного времени?
Паттинсон: Я проработал с каждым около двух-трех дней, но, на самом деле, по мере того как продвигались съемки, сцены занимали все меньше и меньше времени. Так что в то время, как сцена с Джеем Барушелем заняла, скажем, три или, может быть, четыре дня, остальные сцены занимали, как правило, куда меньше времени. Обычно, после двух недель съемок ты просто расслабляешься в этой рутинной работе, но в случае с "Космополисом" у нас каждые несколько дней на площадке появлялись именитые актеры, снимались в своих сценах, а затем уезжали. Благодаря этому, ты всегда остаешься начеку, и во многих отношениях это напоминает процесс съемки множества различных или маленьких фильмов. Но ты привыкаешь к этому, и тебе становится действительно комфортно, потому что ты очень хорошо знаком со съемочной площадкой.

Создавало ли сложности то, что Дэвид снимал на расстоянии, находясь за пределами лимузина?
Паттинсон: Вначале это было немного странно. Но, знаете, я снимался в фильме о Гарри Поттере, в котором мы много времени снимались под водой, поэтому у меня уже был такой опыт, когда режиссер не стоит рядом с тобой. В этом случае ситуация была во многом похожей, потому что ты не можешь видеть ничего, кроме того, что находится внутри лимузина и камеры, прикрепленной на кран дистанционного управления. Кроме того, Дэвид всегда делал так, чтобы камера находилась невероятно близко к твоему лицу, на ней были действительно большие линзы. Поэтому у тебя складываются с камерой совершенно иные взаимоотношения, потому что обычно ты пытаешься взаимодействовать с человеком, стоящим за камерой, игнорируя ее. Здесь же ты наоборот  делаешь все для камеры, словно никто не смотрит, словно никто этого и не увидит. Как будто вы с этим маленьким устройством близкие друзья.

Рассматриваешь ли ты этот проект в качестве знаменательного момента в своей карьере?
Паттинсон: Не совсем, потому что этот фильм настолько неясный. Это не тот случай, когда все поймут проект. Но, да, это определенно хороший шаг с точки зрения моей карьеры и того, куда мне, в конечном счете, хочется прийти.

Являются ли для тебя сейчас, после того, как ты снялся во многих фильмах для массовой аудитории, более притягательными фильмы поменьше, фильмы "не для всех"?
Паттинсон: Эм, я имею в виду… временами. Но не то, чтобы я искал самый рискованный проект. Говоря начистоту, тем, что привлекло меня в этом фильме, была работа с Дэвидом и качество написанного сценария, который был просто несравним с некоторым хламом, который я читал приблизительно в то время. Я никогда раньше не читал произведения Дона ДеЛилло, поэтому это, в некоторой степени, было чем-то вроде откровения. Но я не ищу все время непонятные проекты. Фильмы, на участие в которых я подписался после этого, не являются такими же странными, как этот, но они, определенно, амбициозны с художественной точки зрения.

Всего лишь несколько актеров когда-либо достигали такого уровня внимания, которое имеется у тебя сейчас. Ощущаешь ли ты необходимость попытаться сохранить это посредством выбора серьезных ролей?
Паттинсон: Я действительно не знаю. Если бы я мог оставаться на том уровне, на котором я работал, то был бы счастлив. Но я не могу предугадать, каким путем пойдет эта индустрия. Все меняется очень быстро, существует множество людей, которые были огромными звездами всего лишь несколько лет назад, а сейчас они не могут даже сделать фильм. Прямо сейчас я, кажется, волную людей, но я уверен, что это не будем длиться вечно. Честно говоря, я считаю все это несколько абсурдным. Я просто пытаюсь сделать столько интересных вещей, сколько могу, и так долго, как могу.

Чем тебе нравятся фильмы?
Паттинсон: Я думаю, что это простейший способ рассказать людям о миллионе различных вещей. Я помню, как смотрел фильмы Годара, когда был моложе, и узнал о Генри Миллере, а затем о Томе Уэйтсе. Ты вдруг, неожиданно столько всего узнаешь. Классные фильмы научили меня гораздо большему, чем книги в школе. Я даже не осознавал того, что меня интересовала работа в фильмах, когда я, будучи моложе, смотрел их. А теперь я не могу представить себя занимающимся чем-то другим.