Facebook:
Интервью с Питером
Фачинелли, Никки Рид и Элизабет Ризер:
блаженство под горячими лучами
финального «Рассвета»
 Солнце
Сумеречной саги клонится к закату, но вампиры из клана Калленов – Питер
Фачинелли, Никки Рид и Элизабет Ризер – готовы погреться под его
последними яркими лучами, прежде чем наступит темнота. Эти трое
актёров, вместе с другими своими многочисленными коллегами, приехали в
Сан-Диего на Comic-Con, чтобы ещё раз поддразнить верный легион
твай-хардов своим присутствием и отрывками из фильма «Сумерки. Сага.
Рассвет. Часть 2». Это будет последняя из экранизаций Сумеречной саги –
феноменальных тинейджерских романов, написанных Стефани Майер. Вечером
накануне своего появления на Comic-Con некоторые актёры даже нанесли
краткий визит в палаточный лагерь, от чего у сотен беззаветно преданных
фанатов, которые ночевали на улицах, чтобы увидеть своих кумиров,
захватило дух. После последней конференции с их участием, PopcornBiz
поговорил с Фачинелли, Ризер и Рид, а также узнал их мысли по поводу
своих последних дней в затухающих лучах Сумеречного сияния. Ну что, это и есть начало вашего прощального тура. Питер Фачинелли: Мне нравится, как звучит: «Прощальный тур». Вы
уже чувствуете это? Для вас всё это больше похоже на небольшой
праздник? Или же каждый раз вы думаете что-то вроде «Это наш последний
Comic-Con». Или «Это последний раз… поставьте галочки, где надо». Фачинелли:
Есть такие моменты, когда мы чувствуем что-то такое – мы уже говорили
раньше, когда сидели на конференции за общим столом, что сегодня был
последний раз, когда вы сможете увидеть весь актёрский состав вместе в
одной комнате. Потому что, даже когда мы даём различные интервью, нас
всегда разбивают на группы, и было мило, что мы все были на одной сцене.
Так что есть такие моменты, когда ты вспоминаешь что-то и думаешь «Эх»,
и ты чувствуешь ностальгию, потому что это – что-то особенное. У меня
больше не будет ничего подобного. Это своего рода… печально! Но, вместе с
тем, всё это кажется таким классным! Элизабет Ризер: Да. Я думаю, что прошло уже так много времени после окончания съёмок. Но у нас впереди ещё долгий путь. Фачинелли: Но время идёт всё дальше и дальше. Думаю, в декабре будет … Ризер: Ну, вот тогда всё это будет действительно закончено. Окончательно завершено. Фачинелли: Пока не начнутся «Сумерки» на Бродвее. (Смеётся) Рид: Между прочим, Питер принимает в этом участие. Фачинелли: «Сумерки в наступившей темноте: Погасите весь свет». Рид: О Боже! В
отличие от некоторых ваших коллег, у вас троих уже были сложившиеся
карьеры до этой франшизы. Но как вовлечённость в этот процесс – я говорю
не только о работе, а вообще обо всём – как это изменило вас, или
изменило тот путь, по которому вы идёте? Ризер:
Лично я действительно очень постаралась, чтобы это не изменило меня,
потому что, я думаю, это заставляет меня чувствовать… Я имею в виду,
говоря откровенно, что я стараюсь не привязываться ни к чему из этого, и
как только всё закончится, я, в некотором роде, уже никогда не стану
думать об этом. Я пытаюсь просто фокусировать внимание на своей жизни.
Лично я просто хочу получить другую замечательную работу. Вот на этом я и
сосредоточена. Так что каждый раз, когда кто-то подходит ко мне, или
когда мне напоминают об этом огромном проекте, частью которого мне
довелось стать, то меня это всегда несколько удивляет. Например, когда
были там вчера с фанатами, то для меня это было полнейшим шоком, потому
что на самом деле я не позволяю себе думать обо всём именно с такой
точки зрения. Это странно, но мне всё это кажется чем-то нереальным. На
самом деле моя жизнь не такая. Фачинелли: Это всё больше
уходит в прошлое. Есть фанаты, которые могут подойти ко мне и сказать:
«Эй, ты мне понравился в "Криминальных гонках”» или «Мне понравилось,
как ты сыграл в "Не могу дождаться”». И сейчас понемногу становится
именно так. Это как часть меня и часть моей актёрской карьеры, но это не
проклятие всего моего существования. Особенно принимая во внимание то,
что последние четыре года как раз и были проклятием моего существования,
потому что мы были полностью подчинены этому буму – мы снимали фильмы и
продвигали их, снимали и затем снова продвигали. Так что сейчас, в
некотором смысле, ты пытаешься отделить себя от всего этого. И ты
движешься вперёд, к другим вещам. Рид: Я думаю, что касается
меня, поскольку ты сейчас упомянул… сказал, что как бы у всех из нас до
этого уже была карьера, а это тоже важно – весь опыт в целом просто
возвышает тебя, и я думаю, в некотором смысле, волнует. Я просто приведу
себя в качестве примера. Я сыграла одну из ролей в фильме «Тринадцать» и
был такой момент времени, когда на секунду я стала важной, что ли. А
потом это уходит. И затем ты возвращаешься и делаешь что-нибудь ещё, и
потом это тоже уходит. И вот так ты летишь на этих американских горках, и
ты понимаешь, что всё это очень временно и мимолётно, не важно до какой
степени. Так что, я думаю, что нельзя забывать про это, и нужно
продолжать двигаться. Это замечательно, я высоко это ценю. Но я держусь
на расстоянии, потому что это не моя жизнь. И это не будет постоянным. Ризер: Это не настоящее. Фачинелли: Ты не можешь поддаться этому, потому что это лишь момент времени. А затем ты идёшь дальше и делаешь другие вещи. У
вас когда-нибудь были такие моменты, когда вы думали: «Какого чёрта я
ввязался в это дело?» Или «Это всё гораздо крупнее, чем я мог себе
представить, когда подписывал контракт». Фачинелли: Я
так думаю, что в самом начале никто из нас даже не подозревал, что всё
это получится в итоге настолько масштабным. Но, если говорить конкретно
обо мне, то я был очень признателен тому, что всё это действо приобрело
именно такой масштаб. В этом мире редко выпадает такая возможность,
когда ты можешь стать частью чего-то, что становится всемирным
феноменом. А то, что происходит с Сагой действительно похоже на
культурный феномен. Я надеюсь, что в моей карьере снова будет подобный
фильм. Как актёр, я играю роли в фильмах, потому что я хочу, чтобы
зрители их посмотрели. А эти фильмы получились настолько массовым,
насколько это только можно себе представить. Рид: Да, и
всё это определённо сопряжено с неудовлетворением и сомнениями. Это
жизнь, так ведь? Она не бывает совершенной. Я думаю, что бывают такие
моменты, когда меня потрясает какой-нибудь из прочитанных мной сценариев
или, например, когда меня упорно преследуют папарацци, или когда
происходит ещё что-то в этом роде, и я думаю: «Что? Во что превратилась
моя жизнь? Это не я. Всё это представляет меня совсем не такой, какая я
есть». Но затем тебе приходится, вроде, вспомнить, что, как я сказала,
всё это придёт и уйдёт. И в некотором роде, это первоклассные проблемы,
что просто замечательно. И всё это пройдёт. Есть ли здесь какой-то
дополнительный вывод, который можно вынести из подобного карьерного
опыта, что-то, что я приобрела, будучи частью этого феномена? Ясно, что
завязавшиеся дружеские связи – это что-то, что навсегда останется
значимым, но, возможно, есть и ещё кое-что. Это то, с чем мы стали
ассоциироваться. Может быть, именно благодаря этому ты знаешь, что ты
всегда будешь частью этого до конца твоей жизни? Фачинелли:
Да, это определённо перевернуло мой мир. Я принял участие в большом
количестве благотворительных акций, потому что, когда на меня смотрит
так много людей, я чувствую, что обязан отдать в ответ какую-то часть
себя, некоторым образом. Ты можешь использовать этот статус
знаменитости, чтобы дать людям широкую осведомлённость о чем-либо. Когда
люди хотя бы раз увидят что-то, что ты сделал, тогда ты сможешь
по-другому оперировать имеющимися возможностями, ты можешь сказать: «Эй,
ребят, посмотрите сюда – есть повод», и ты можешь предоставить людям
нужную информацию. Для меня это была великолепная платформа. Я работаю с
Alex's Lemonade Foundation со времён «Сумерек». Забавно, но получилось,
что эта организация официально представляла «Сумерки» в
благотворительных кругах. Я даже не знал этого, когда я связался с ними,
и мы стали сотрудничать. Alex's Lemonade Foundation собирает
пожертвования для детей, больных раком. Рид: Думаю, это
было очень хорошо сказано. Я думаю, вы слышали слова «образец для
подражания», которые часто повторяют повсюду. Это привлекает молодёжь,
когда ты являешься частью чего-то подобного. Это фантастика. Иначе
говоря, это просто то, что может сделать любой, даже самый обыкновенный
человек. Ты начинаешь задаваться различными вопросами, думать, как ты
делаешь свой вклад, кем ты являешься в этом обществе, и почему тебя
называют этими словами, почему ты – та самая ключевая модель. Ясно, что в
маленьком масштабе ты стараешься быть лучше и делать что-то для себя и
для людей, которые на тебя смотрят. Например, я принимаю участие в
нескольких благотворительных делах: есть одна благотворительная
организация, помогающая животным, с которой я очень тесно сотрудничаю.
Действительно, каждый месяц я выхаживаю щенков, и это далеко не так
легко, как кажется на первый взгляд, честно! На прошлой неделе мой дом
походил на ферму. У меня там было девять собак. Также я работаю с
организацией Autism Speaks. Мой младший брат - аутист, так что это
близко моему сердцу. Ризер: Честно, вплоть до недавнего
времени, я тайно поддерживала – с финансовой точки зрения – некоторые
благотворительные организации, занимающиеся волнующими меня проблемами.
Как актриса, я всегда была склонна держать в тайне большую часть жизни.
Не хочу ни на что накладывать отпечаток. Не хочу выражать своё мнение на
весь мир, потому что мне кажется, что это может быть для меня чем-то
по-настоящему смущающим. Особенно, когда люди пытаются сказать мне, как
надо жить – особенно если речь идёт о какой-нибудь актрисе, которая
говорит, что мне делать и в пользу какого выбора склоняться. Но, если
говорить расчетливо, то со временем я просто поняла, глядя на то, что
происходит в нашей стране с правами женщин в области охраны
репродуктивного здоровья и с подобными проблемами… Это был страшный год.
Фактически, это внушило мне желание начать действовать более активно.
Теперь я, в некотором роде, провожу исследования на тему того, как я
могу попытаться сделать что-то в этой сфере. Хотя, как я сказала, я с
опаской делаю что-то публичное, хотя я действительно восхищаюсь другими
людьми, которые делают это. На данном этапе вашей жизни вы,
возможно, уже чего только не слышали от своих фанатов: хороших, плохих,
смешных, трогательных, странных. Но, я так полагаю, что, в некотором
роде, общение с ними никогда не сможет утомить вас, потому что кто-то из
них всегда может удивить вас чем-нибудь новым. Это будет происходить до
конца вашей жизни: у кого-то из ваших фанатов всегда окажется история,
которая, несомненно, сможет вас поразить. И вы так никогда и не сможете
этого предвидеть. Ризер: Да, не думаю, что это
пройдёт хоть когда-нибудь. Думаю, это всегда происходит так неожиданно.
Знаете, вчера вечером, все эти фанаты, и их практически маниакальный
пыл, и любовь, которую они испытывают к этим персонажам… И то, что мы
смогли сделать фильм, который привлёк достаточно внимания, чтобы они
жили в палатках с воскресенья. Это всё именно так, как говорил Питер:
редко выпадает возможность стать частью чего-то подобного. Я не думаю,
что такой опыт когда-либо пройдёт окончательно. Здесь всегда будет место
восхитительному удивлению. Рид: Да. Я неимоверно чутка
ко всему, что происходит, так что, возможно, это не могло пройти, потому
что всё, о чём кто-либо говорил, в позитивном или негативном ключе, я
всегда согласна выслушать это, готова ловить каждое слово. И я думаю,
что за прошедшие годы я просто научилась лучше управлять своими
чувствами, а также фильтровать то, что я позволяю себе видеть и слышать.
Но мы все приезжаем на Comic-Con, чтобы пообщаться с фанатами. В этом
сама суть. Я думаю, что мы все рады сделать это, и рады выслушать то,
что они могут нам сказать, рады возможности объединиться с ними каким бы
то ни было способом. Фачинелли: Кажется, на протяжении
четырёх лет мне задавали практически любой вопрос, на который я мог
ответить, если разрешено – хотя я всё ещё жду, что меня могут удивить!
Но большую часть времени нам задают одинаковые вопросы. Я могу повторить
ответ, потому что они слушают его в первый раз. Они впервые слышат
ответ. Что касается меня, я, вероятно, уже и отвечал на этот вопрос
сотни раз, но дать им возможность услышать этот ответ и позволить им
усвоить этот ответ – это и есть та взаимообусловленность, благодаря
которой всё кажется свежим и новым. |
