 Британец Роберт Паттинсон занимается непрофессиональным боксом и утверждает, что в развитии карьеры примером ему служит кодекс чести известного благородством и элегантностью игры клуба «Арсенал». В Лос-Анджелесе мы встретились с новым лицом аромата Dior Homme.
Он растянулся на диване в номере 111 отеля Беверли-Хиллз в Голливуде, взгляд расфокусированный, Роб Паттинсон заметно устал. А все из-за состоявшейся накануне вечеринки. Тем не менее, он приветствует гостей с уважением и искренностью, внезапно подрываясь на ноги. Одетая задом наперед бейсболка, черная рубашка, джинсы, кроссовки, диетическая кола в руках - Роберт Томас Паттинсон имеет очень мало общего с Эдвардом Калленом, его героем из сумеречных фильмов. В свои 27 лет, Роб не просто завоевавший Голливуд английский актер, и даже не какая-нибудь звезда телесериалов международного масштаба. Этот сдержанный, интеллигентный и элегантный лондонец стал идолом в глазах всего мира, заработав обожание миллионов поклонников. Статус весьма удобный, но временный – да и приносит больше неудобств, чем привилегий – вот и принялся актер постепенно и очень продуманно уходить от него: берется за нетипичные роли («Милый друг» Мопассана, «Ровер» Дэвида Мишо), сотрудничает с патриархом кинематографа Дэвидом Кроненбергом («Космополис» 2012 года и новый фильм на стадии подготовки), а также этой осенью открывает для себя мир моды, становясь лицом аромата Dior Homme. Все это не позволило нам в журнале Sport & Style упустить возможность пообщаться с Робертом Паттинсоном. И вот он сидит перед нами, и уже наша очередь перевоплощаться в вампиров, чтобы добыть немного информации…
Когда Вы открыли в себе интерес к лицедейству и заложенным в этом виде искусства возможностям для самовыражения? Я записался в драматический кружок, потому что был весьма застенчивым ребенком. И для меня это стало огромным открытием – впервые я противостоял собственным страхам, да и всплеск адреналина оказался невероятно мощным. Впервые у меня появилось ощущение, будто я «выстраиваю» нечто. Случилось это во время работы в «Отголосках прошлого», странном фильме, в котором я сыграл Сальвадора Дали. Я действительно желал, чтобы поверили моему герою, а, следовательно, и моей игре.
Вы также были музыкантом? Изначально я хотел стать музыкантом. Все это было еще до «Сумерек». В то время я играл с группой в лондонских пабах. Мы исполняли фолк-поп, но мне всегда ближе был соул – Отис Реддинг, Ван Моррисон – вот это истинно народная музыка.
Чем для Вас как актера является элегантность? Это, безусловно, вопрос баланса между магнетизмом, харизмой, поведением, жестами, манерами. Но элегантность также заключается в умении говорить и слушать.
А стиль? Для меня это способ высказаться, или, скорее, средство самовыражения. Стиль часто воспринимают как своего рода косметику, способ спрятаться за костюмом. Но я воспринимаю истинный стиль как, прежде всего, глубокое понимание самого себя, а также честность с самим собой.
Трудно ли находить хорошие сценарии, когда ты – суперзвезда? Да, потому что трудно понять, как воспринимает тебя публика. Сегодня общественности известно об актерах многое, выходящее за рамки профессиональной деятельности. Выбор сценария основан не только на моем личном к нему интересе, он становится практически манифестом, в котором ты заявляешь: выбранный мною герой – это также и я сам!
Чем Вы руководствовались, останавливая выбор на «Ровере» Дэвида Мишо, фильме, который вскоре появится на экранах? Пытались пойти наперекор собственному имиджу? Вероятно, в некоторой степени, да, но это лишь часть уравнения. Я действительно хотел эту роль, я прослушивался дважды! Сценарий оказался прекрасным, я был пленен им. История фантастическая, очень оригинальная, инновационная в своем воплощении. Это было нечто выделяющееся из общей массы, и мне хотелось попасть в этот фильм.
Снимая подобный рекламный ролик – для Dior, в сотрудничестве с Роменом Гаврасом – ожидали ли Вы, прежде всего, что он изменит восприятие Вас в глазах общественности? Надеюсь. Приключение это выдалось очень странным. Никогда и представить не мог, что снимусь в рекламе какого-либо бренда. Как бы там ни было, решение это было принять несложно, и я ни на минуту не засомневался в его правильности. А уж если далось оно так легко, для меня это многое значит. На самом деле, у нас общие мировоззрение и амбиции.
Ромен Гаврас был восхищен тем, насколько сильно Вы были задействованы в этом проекте, сколько сами вложили в его создание… Именно поэтому я с самого начала хотел работать над этим проектом именно с ним, потому что знал, что и сам желаю быть 100% задействованным в его создании. В любой рекламе всегда существует это ощущение дискомфорта, дистанции между режиссером и актерами, между продуктом и актерами, между фильмом и зрителем… Мне не хотелось подобного. В работах Ромена присутствует жизнь, кровь и пот. Первозданность, к которой ты можешь практически дотронуться. Ни в коем случае я не стал бы парнем, который просто позирует перед камерой, но все это - заслуга исключительно Ромена. Именно он побуждал и вдохновлял на подобную откровенность.
Вы полностью ему доверяете? Абсолютно. Мне понравилось его отношение при первой же встречи. Он был немного осторожен, не ответил «да» сразу же, он хотел сперва узнать меня. Он рассказал, кто он и что желает сделать. Я чувствовал то же самое, мы с ним оказались на одной волне. Но осторожность с нашей стороны была вполне оправдана, ведь непонимание между режиссером и актером может породить нечто отвратительное. Я полностью ему доверился. В моем контракте прописано, что последнее слово во время этих съемок должно быть за мной, но я никогда не пользовался этим правом! Я желал, чтобы Ромен создавал ролик таким, каким его видит сам, ведь это его фильм.
Так значит, никаких страхов… Никаких, и это было невероятно. В большинстве случаев работа с большими компаниями подразумевает закрепление в контракте абсолютно всего, но здесь не было никаких сомнений и страхов.
Каким было бы американское кино без британских актеров? Вот точно! Невероятно, ведь так? Британцы или австралийцы. Или канадцы! Сейчас это их раздражает даже. (смеется) Когда я впервые попал в Голливуд, нас таких было всего несколько, и люди смеялись над нашим акцентом. Сегодня это уже больше: «Езжайте домой!» Мне очень интересно увидеть, во что же все это выльется.
Возможно, дело здесь в различии культур и социальной среды, как и от более высокого благосостояния, наверное… Именно. Анкеты британцев сильно изменились за последние годы. Сейчас актеры являются выходцами из среднего класса, выпускниками частных школ, в которых все мы изучали театральное искусство. Всего несколько лет назад среди актеров встречались представители различных социальных слоев, потому что они могли получить государственную стипендию. Сейчас все изменилось – чтобы стать актером в Англии, тебе необходимо обладать некоторыми денежными средствами, иначе сделать это весьма проблематично.
Если посмотреть на Вашу карьеру, создается впечатление, что Вы находились в поисках чего-то. Вы амбициозны? Да. Когда снимаешь один сумеречный фильм за другим, невольно задаешься вопросом, светит ли тебе что-либо иное. А затем на твоем пути встречается такой человек, как Кроненберг, или кто-то вроде него, и ты осознаешь, что способен на вещи, о которых и не думал раньше. Ты обязан использовать свой шанс.
Что привлекает Вас в Кроненберге, с которым вы вновь принялись сотрудничать после «Космополиса»? Он является человеком, относящимся к новичкам с невероятным пониманием. К тому же, он – художник в широком смысле этого слова, который никогда не берется за создание фильма, руководствуясь дурными мотивами, и уж точно не делает этого ради денег. Он – человек чести, если в этом слове вообще есть смысл. На съемочной площадке это чувствуют все, именно он до последнего пытается вырваться за рамки, никогда не прекращает поиск, и это замечательно. Ему удалось сохранить в первозданном виде собственную страсть и жажду новых знаний.
А как насчет спорта? До сих пор остаетесь фанатом «Арсенала»? Да, пусть и не слежу за матчами Премьер-лиги, потому что в калифорнии их транслируют слишком рано. Недавно я заинтересовался боксом, мне нравится смотреть поединки в легком весе, да и в среднем, полусреднем и наилегчайшем тоже.
Что же Вас привлекает в боксе, его хореография? Да, конечно. К тому же, ни в одном другом спорте поражение не будет столь ужасным и болезненным. Это спорт, вселяющий ужас вид спорта, в котором честь значит многое. Он прекрасен, правда.
Как считаете, Арсен Венгер должен и дальше оставаться на посту тренера «Арсенала»? Да, мне он всегда нравился, но со временем он будто развил в себе страх перед победой.
Довольно французский подход… Так и есть. «Арсенал», возможно, единственные представители Премьер-лиги, играющие как французская команда. Они более сосредоточены на элегантности своей игры, нежели на самой победе! Пусть мы и не побеждаем, зато играем определенно хорошо…
|
