 Один из самых узнаваемых людей в Голливуде Роберт Паттинсон старается избегать камер, продолжая свою успешную карьеру в новом романтичном периоде в "Воды слонам" с Риз Уизерспун, привлекательный актер сел рядом с Buzzine и рассказал о сложностях, которые умеречный успех создал в его жизни, о своем понимании любви и о работе с опасными животными в этом фильме.
Эммануэль Итер: Каково это было работать со всеми этими дикими животными, и поменялось ли ваше понимание цирка в процессе работы над этим фильмом в смысле того, как они относятся к животным?
Роберт Паттинсон: На самом деле, я не знаю, как сами циркачи обращаются с животными. Я знаю, что у многие цирки из-за этого имеют плохую репутацию, но ни одно животное в нашем фильме не было из цирка; все они были животными, снимающимися в фильмах и вроде того. Я знаю, как это, должно быть, трудно. Это, должно быть, нелепо, потому что такие вещи происходят постоянно... из-за множества травм животных и прочего. Например, с лошадьми - чтобы научить тех лошадей тому, что они должны уметь, нужны месяцы и месяцы, и месяцы, и месяцы. Если одна из них выходит из строя, то нет запасных лошадей или чего-нибудь другого. Обучение лошади займет еще 6 месяцев. Все это так нестабильно и так сильно осложняет работу цирка. Но работа с дикими животными для меня была одной из вещей, которые, как я считал, делали мою работу легче. Даже еще до того, как мы начали снимать, я думал, что это похоже на работу, где ты все время общаешься только с детьми, потому что дети будут заниматься своими делами, а ты только реагировать на ребенка. Я имею ввиду, если у тебя в сцене есть слон, и он делает то, что хочет, так легко играть что-нибудь, потому что вдруг у тебя перед лицом появляется хобот или вроде того, и затем тебе просто нужно сделать какое-нибудь движение. Никто не ждет, чтобы сцена была абсолютно безупречной, потому что все понимают, что это дикие животные, и что будет, то будет. Все не так, что: "Животное должно держать марку". Так никогда не бывает. Все это странным образом разряжало атмосферу на съемочной площадке.
Эммануэль Итер: Вообще, были ли с животными какие-нибудь страшные моменты?
Роберт Паттинсон: Был один с зебрами. Они намного умнее лошадей, и вы не можете их контролировать. Их невозможно приручить. Если вы их связываете, они просто стаскивают веревку, а если не стаскивают, то просто пинают все вокруг. Одна из них вырвалась и побежала ко мне. Я участвовал в сцене и ушел с ее пути. А потом я обнаружил, что все подумали, я струсил, чтобы уйти с пути. Видимо, Кристоф Уолтс заслонил собой Риз и других актрис, очевидно, защищая их. Я думал: "Правда? Кристоф был готов рискнуть жизнью ради сцены? Почему он просто не ушел с пути?" Я отмотал назад видео и увидел, что Риз просто держала Кристофа, используя его как щит от зебры. Это очень смешно, и он ходил и утверждал: "Да, я просто пробежал перед ними. (Смеется) Зебра не собиралась бежать после меня".
Эммануэль Итер: Это подводит меня к тому, что режиссер сказал о тебе. Трудно найти человека 23-24х лет, который слишком молод для этой роли. Так, он говорит: "Роб уже был мужчиной, вдумчивым, умным, чутким, сильным и уверенным в себе". С чем ты можешь себя идентифицировать, и что делает человека человеком?
Роберт Паттинсон: Просто, я всегда считал, что если тебе удобно быть тем, кто ты есть, то это все, что нужно. Я, на самом деле, не знаю, кем являются люди. Но если ты можешь быть человеком, я думаю, то ты можешь понять, быть человеком или кем-то еще.
Эммануэль Итер: Чувствуешь ли ты, что вырос?
Роберт Паттинсон: Вроде того, но не совсем. это странно. Если снимаешься в фильмах, я чувсвую, как будто застрял в маленьких пузырьках, особенно когда известность остается на одном и том же уровне, когда ты не встречаешься с новыми людьми. Я никогда никого не встречаю. Также, тебе приходится вести одинаковые разговоры все время. Кто бы с тобой ни говорил, ты просто довольно часто ведешь один и тот же разговор. Таким образом, ты не развиваешься, как это делают большинство зрелых людей. Ты видишь или слышишь разные взгляды людей на вещи, но тебе приходится говорить одну и ту же банальную ерунду каждый раз, когда говоришь с ними. В конечном счете, это влияет на твое мышление. Я, на самом деле, не знаю, как погорить с людьми о чем-то еще. Если кто-то не говорит тебе о тебе же, ты думаешь: "Ух!" (Смеется).
Эммануэль Итер: Куда ты идешь, когда хочешь насладиться кусочком нормальной жизни?
Роберт Паттинсон: Я обнаружил одну вещь: если ты собираешься работать над фильмом, например, не только как актер, и ты заставляешь себя, ну, тебе приходится ходить на встречи, и люди должны должны относиться к тебе как к действующему создателю в процессе... Вот почему я хочу сделать это и просто быть... Если вы что-то созидаете или вроде того, подлинно, а не ради тщеславия, где люди могут прийти к вам со своими проблемами, то это вернется вам обратно. Но если ты просто актер, это так забавно, потому что люди чувствуют, что им нужно скрывать все от тебя постоянно. Это как: "О, не позволяйте им из-за чего-нибудь расстраиваться" - это так странно. Ты как маленькая птичка. Тебя постоянно как-то оберегают что ли.
Эммануэль Итер: Когда Якоб встречает Марлену, он сразу влюбляется в нее. Ты веришь в любовь с первого взгляда?
Роберт Паттинсон: Да, абсолютно.
Эммануэль Итер: Это с тобой когда-нибудь случалось?
Роберт Паттинсон: Много раз... Я мог бы подумать, что большинство людей, которые думают, что влюбились в кого-то, думаю, это происходит в первый раз, когда они их видят. Я иммею ввиду действительно первый раз, когда они их видят.
Эммануэль Итер: Как ты понимаешь, что влюбился? Что это за ощущения для тебя?
Роберт Паттинсон: Я не знаю. Невозможно ответить.
Эммануэль Итер: Когда ты был маленьким, ты ходил в цирк? Был ты очарован жизнью цирка или нет?
Роберт Паттинсон: На самом деле, я не был очарован. Моя сестра была. Она всегда была из того рода детей, которые хотят убежать с цирком. Когда я был ребенком, ходил один раз в жизни. Дверь маленькой машины, на которой были клоуны, сорвалась, и я думал, что она сломала ногу или что-то еще одному из клоунов. Моя сестра повернулась ко мне и сказала: "Этот клоун только что умер". Она немного старше меня, и я думал: "А?". Я смотрел вниз на клоуна на полу, им пришлось унести его со сцены. И я думал до того как мне испольнилось где-то 21, что это был мой единственный опыт цирка - то, что клоун умер. А потом моя мама услышала, как я это кому-то рассказывал, и сказала: "Клоун не умер. О чем ты говоришь? Он просто упал с машины".
Эммануэль Итер: Если бы у тебя была возможность, как у твоего героя, рассказыть историю своей жизни в течение 4х лет, что бы это было? Что тебе хотелось бы иметь возможность рассказать в твоей истории, и какая надежда будет в ней?
Роберт Паттинсон: Я надеюсь, что помню некоторые из них. Это забавно, то, что я все время уставший. Меня так ужасает то, что я ничего не запомню из своей жизни. Я работал шесть месяцев, но я не могу вспомнить ни одного дня съемок.
Эммануэль Итер: ОК. Итак, что значило бы для тебя жить красивой жизнью и полноценной цирковой жизнью?
Роберт Паттинсон: Просто делать вещи, которыми я горжусь. Я имею ввиду, ничего особенного. Я приобрел собаку недавно, и я очень этому рад. Мне действительно не нужно слишком многого.
Эммануэль Итер: Какой породы и как его зовут?
Роберт Паттинсон: У него пока еще нет имени (очевидно, Роб говорит про Медвежонка - прим. перев.), но он очень... У меня он всего два или три дня. Это просто дворняга. Он похож на гиену.
Эммануэль Итер: В фильме любовь тайная, и твоя личная жизнь тоже покрыта тайной. С большими эмоциями, как то, что иногда ты просто хочешь выйти и показать миру. Как тебе удается сохранять эту тайну?
Роберт Паттинсон: У меня никогда не появляется желание что-либо показывать миру. (Смеется) Я учился в школе, когда у меня появилась первая девушка... она даже не была моей девушкой. Я пригласил кого-то на свое 12-летие. На следующий день вокруг школы было что-то вроде: "Ты гуляешь с...?" и я думал: "О Боже!" Не думаю, что я когда-либо снова говорил с той девушкой. Я просто думал: "Это изматывает". Смешно, но я всегда думал, что это похоже на фондовый рынок - чем больше спекулянтов, тем больше проблем.
Эммануэль Итер: Проблемы у кого и с чем?
Роберт Паттинсон: Если ты говоришь: "Это правда", - люди уже говорят о чем-то другом. В данный момент ты просто подливаешь масла в огонь. Твоя правда не правдивее правды, которая напечатана на обложке журнала сплетен. Ты просто становишься спелетней самого себя, даже если это твоя жизнь.
Эммануэль Итер: Логически, это должно быть так трудно. Вероятно, ты не можешь здесь ходить по улицам, и, возможно, это немного легче делать в Англии, но, должно быть, сложно иметь жизнь такого уровня конфиденциальности...
Роберт Паттинсон: Я не люблю, когда люди обсуждают мою фотографию, в принципе. Даже еще до всего этого, я не хотел, чтобы мама делала мои фотографии...
Эммануэль Итер: А потом ты решаешь стать актером...
Роберт Паттинсон: На съемочной площадке меня это совершенно не волнует. Это странно. Но я бы избегал этого, не имеет значения, как. Я всегда избегал, с того самого времени, как люди начали преследовать меня. Единственная вещь, которая меня напрягает, это люди, которые преследуют меня. Поэтому я приложил много усилий, чтобы убедиться, что у меня есть жизнь, потому что если ты не думаешь об этом, люди пытаются извлечь из тебя выгоду все время. Если люди могут делать деньги, просто ожидая возле моего дома и преследуя меня, то они будут прятаться вечно, прятаться 24 часа в сутки, поэтому вам придется приложить усилия, чтобы сделать то, чего не было.
Эммануэль Итер: Что бы ты сделал, чтобы все это прекратить?
Роберт Паттинсон: Пристрелил бы. (Смеется).
Эммануэль Итер: Почему в первую очередь ты решил сняться в этом фильме? И мог бы ты рассказать, каково это работать с Риз?
Роберт Паттинсон: Я работал над ним по нескольким причинам. Я заканчивал съемки в другом сумеречном фильме. Большая сложность в работе над сумеречными фильмами, что ты никогда не можешь потеть. Твое лицо должно быть в определенном положении все время, потому что даже если ты изображаешь слишком сильные эмоции, все заканчивается тем, что ты выглядешь, как кабуки. Таким образом, ты очень ограничен все время. Я прочитал сценарий, и история мне действительно понравилась, но также это был очень натуральный и грязный мир. Просто некоторые мелочи. Забавно, когда ты потеешь, можешь просто ходить так, и не нужно приходить пяти гримерам и заново делать грим. Это такое облегчение. Затем я встретил Тай, слониху, и подумал, что она просто обалденная. Потом Кристоф и Риз подписали контракты. Кажется, что все эти причины дополняют друг друга. С тобой будут играть два обладателя Оскара. Похоже, это хороший фильм, чтобы им заняться.
Эммануэль Итер: Это твое отношение к работе с двумя обладателями Оскара?
Роберт Паттинсон: Нет. Я думаю, что это всегда лучше. Я всегда хочу работать с лучшими людьми. Это просто делает твою работу легче, потому что они все делают лучше, и ты просто все время меняешься к лучшему. Это гораздо лучше, чем если бы кто-то пришел и ничего не делал.
Эммануэль Итер: Ты можешь прокомментировать работу с Кристофом?
Роберт Паттинсон: Он фантастический. Он реально забавный, чего я не ожидал. Потом я увидел его на шоу Джимми Киммеля. Я не сразу понял, что он один из самых забавных людей из всех, кого я встречал. Он пел о шоу Джимми Киммеля, когда был на Оскаре. Это была одна из лучших пародий шоу, которые я видел. Это так смешно.
Эммануэль Итер: Этот фильм - история любви, поэтому там много обсуждений любви, потому что говорится о любви во всех проявлениях, в семьях, как угодно. Расскажи мне о любви, чему она тебя научила, какое ты можешь дать ей определение?
Роберт Паттинсон: Что касается этого фильма, особенно о моих отношениях с Марленой, я не думаю, что это является обычным. Я не думаю, что фильм о нем, полюбившем ее и просто желающим быть с ней. В некотором смысле, я думаю, колоритнее то, что он полностью признавал все время, что он не хочет просто выкрасть ее и быть с ней, потому что, я думаю, это не настоящая любовь. Нужно что-то сделать с гордостью. Вы просто видите кого-то, кто не особенно верит в себя. Если ты кого-то любишь, ты думаешь, что это лучший человек на свете, а она не видит себя так. И это единственная вещь, которую он хочет ей показать. Думаю, в некотором роде, это и есть любовь. Он хочет, чтобы она любила себя так же, как он любит ее.
Эммануэль Итер: Ты снимался в большом количестве разных фильмов. Есть ли у тебя планы вернуться обратно в театр? Ты все еще живешь в Лондоне или решил обосноваться в Америке?
Роберт Паттинсон: Я, вроде, обосновался повсюду. Я живу в отелях, но люблю играть в театре. Я думаю, прямо сейчас мне это не представляется действительно хорошим опытом, потому что я не могу себе представить ничего, кроме людей, которые постоянно фотографируют и все такое. Не знаю. Думаю, это слишком много для меня. Мне нужно быть на расстоянии. В аудитории слишком много энергии. Это не только энергия, которая ждет, чтобы ее выразили, а это энергия, которая ждет, чтобы захватить. Не думаю, что это будет действительно работать. Это работает на опыт кино, потому что там есть что-то, что люди могут извлечь, и с этим покончено, а в театре тебе нужно выкладываться. Тебе нужно, чтобы от аудитории шла энергия, а не только чтобы люди забирали ее. Риз была фантастической. Вокруг нее как раз была эта мощная энергия. И она любит делать счастливым каждого. Она великая актриса. Она действительно классная.
Эммануэль Итер: Ты будешь на королевской свадьбе?
Роберт Паттинсон: Да. Забавно, что все делают из этого такую большую новость. Я даже не понимал, что происходит, пока не стал наблюдать ее по телевизору каждый день здесь. Это безумие.
Эммануэль Итер: Взволнован ли ты по этому поводу?
Роберт Паттинсон: Да... Вроде того.
http://www.r-pattz.com/
|
