С той самой минуты, как мы сели с ним в номере отеля "Four Season Hotel" в Лос-Анджелесе, стало понятно, что Роб имеет весьма четкое представление о многих вещах. О некоторых из них ему даже не нужно говорить вслух. Совершенно очевидно, что он не позволяет последним новомодным тенденциям управлять своей жизнью. И он не позволит делать это ни одному публицисту. Мы благодарны ему за это – и он знает об этом, даже в том случае, если мы об этом не упоминаем. 

Этот актер, выросший в Лондоне, заставляет нас забыть о том, что ему только что исполнилось 25 лет и о том, что средства массовой информации, благодаря "Сумеречной Саге", сделали из него нового голливудского красавчика-сердцееда. 

На наше интервью он пришел в темно-синей футболке, которая несколько выцвела – от количества стирок, вероятно, в спортивной темно-синей куртке, желтых брюках и в черных кедах Converse.

Можно сказать, что это образ хиппи, но он, прежде всего, простой. Вся одежда, кажется, из его собственного гардероба. Его поведение сочетается со стилем – такое же простое, милое. Он спокоен и нетороплив, когда говорит о своей карьере и неожиданно появившейся славе. Он пытается обратить это в шутку. 

Больше всего внимания притягивают не его глаза светло-голубого цвета и не его очевидная красота, а стрижка для фильма "Космополис".

Cinemania: Нам казалось, что ты закончил сниматься в "Космополисе"? 

Роб: Да, но прическу оставил (смеется). 

Cinemania: Почему ты решил оставить такую же прическу, которая у тебя была в этом фильме? 

Роб: Не могу этого объяснить. Это очень странная история. К счастью, людям это кажется занятным. 

Cinemania: Ты снялся в двух заключительных фильмах, с ними сложилась такая же история, как и с "Гарри Поттером" – один фильм был разделен на две части. Что ты думаешь о съёмках этого фильма? Каково оставлять позади настолько важный этап своей жизни? 

Роб: Не знаю, потому что за пределами "Сумеречной Саги" я никогда не прекращал заниматься другими фильмами. Мне нравится возможность постоянно чем-то заниматься. "Сага" стала не единственным проектом, работу над которым я за это время завершил, но сейчас закончилась и она. По большому счету, эти фильмы были для меня такой же работой, как и остальные. Очень помогла возможность поработать в каждом фильме с разными режиссерами – благодаря этому, я смог адаптироваться к различным способам работы. 

Cinemania: С течением времени играть Эдварда становилось все легче и легче? 

Роб: В определенном плане, было сложнее из-за самой сущности персонажа, ведь он вампир. Это ограничивает твои возможности. Ты не спишь, не ешь, дни тянутся бесконечно долго. Ты живешь 100 лет, не имея возможности контактировать с людьми, у тебя нет ни порывов, ни желаний. 

Сложность заключается в том, что после перерывов в съемках нужно было возвращаться к одному и тому же персонажу во всех пяти фильмах. Тебе приходится вносить что-то новое. Очень здорово, что Билл Кондон просил меня поменять какие-то моменты и попробовать что-нибудь другое в тех случаях, когда я делал то, что уже было раньше. И это нисколько не пугало – даже в тех ситуациях, когда мы делали что-то, чего не было в книге. 

Cinemania: Все обсуждают сцены секса… 

Роб: Книга – великолепный пример тому, как можно рассказать что-то эротичное и не выйти при этом за рамки цензуры. Это игра с воображением людей. Сцену секса поклонники могли только представлять. Но снимать ее было сложно в том плане, что вам необходимо что-то показать людям, а не просто смену одной сцены другой, потому что зрители были бы недовольны подобным раскладом. Очень непривычно снимать то, чего люди так долго ждали. Более того, когда ты знаешь об этих ожиданиях. Надеюсь на то, что мы их не обманули. 

Cinemania: Во время съемок у вас с Кристен было множество романтичных моментов. Особенно, в последний съемочный день. 

Роб: Последний съемочный день на острове Сент-Томас был замечательным. Были только Кристен и я. Это был единственный раз, когда нам выпал шанс сниматься при отличной погоде. Это был самый последний день съемок, мы снимали сцену, в которой мы всю ночь целовались в океане. Это был явно не плохой способ попрощаться. Потом все остались на пляже для того, чтобы посмотреть на восход солнца. Было красиво. 

Cinemania: Можешь ли ты рассказать что-нибудь о Кристен? 

Роб: Больше всего ей нравится смотреть по телевизору кулинарный канал – на съемочной площадке, особенно. В трейлере, где накладывали грим, ей все время нужен был телевизор. Это ее единственное звездное требование (смеется). Кулинарный канал должен быть включен всегда, в любое время, везде. 

Cinemania: Есть ли у тебя в этом фильме любимая сцена? 

Роб: Сцена родов кардинально отличается ото всей "Саги". Она ужасающая, с наличием крови – по крайней мере, она была такой, когда мы ее снимали. Она не такая, как в книге. Это был смелый шаг. 

Cinemania: Каково было играть отца? Сложно ли это было? 

Роб: Не совсем. Ты держишь ребенка на руках, а это не так то и легко сделать, но ведь в первое время никто не знает, что значит быть отцом. К этому невозможно подготовиться. Было так странно, когда мою дочь играла МакКензи Фой, потому что ты думаешь: "Моей дочери 11 лет. Она родилась два месяца назад и уже говорит". Это было сложно сыграть. Но это фэнтези-фильм, поэтому с такими вещами необходимо свыкнуться. 

Cinemania: Насколько я знаю, вам понравилось сниматься с МакКензи… 

Роб: Долгое время мы снимались с аниматронным ребенком. Он был задействован в сцене, в которой Белла впервые видит своего ребенка. Он был похож на Чаки (смеется). Чаки-Ренесми (смеется еще сильнее). 

Cinemania: Но ты снимался и с настоящими детьми, да? 

Роб: Да и мне понравилось. Мне нравятся дети и съемки с ними. Это особенно весело после того, как ты долгое время играл персонажа, все время похожего на статую. Но перед настоящими детьми никто не может устоять, ты просто не сможешь сдерживать свои эмоции – именно это и происходит с Эдвардом. Появление ребенка делает тебя более человечным. Когда ты работаешь с детьми, у тебя появляется возможность импровизировать. Это здорово. 

Cinemania: Ты рассказывал о том, что необходимость сниматься без рубашки заставляла тебя нервничать. 

Роб: Когда я приступил к съемкам в "Новолунии", кто-то из студии сказал мне о том, что мне необходимо накачать пресс. Я начал тренироваться. Мне нужно было выглядеть, как вампир, это было частью образа. Потом я бросил тренировки и никогда до конца серии к ним больше не возвращался. Они поняли, что не стоит мне ничего говорить. 

Но во время съемок последнего фильма я провел в Батон-Руж шесть недель, ничем не занимаясь. Потом я снова начал тренироваться. Стал ходить в спортзал и просто-таки помешался на этом. Каждый день пробегал по 14 – 16 километров, даже на велосипеде катался. До тех пор, пока мне не надоело. Кроме того, для того, чтобы успеть в спортзал во время съемок, приходилось вставать в 4 утра. Оно того не стоит (очень заразительно смеется). 

Cinemania: Ты говоришь, что оно того стоит, но мы привыкли к тому, что молодые звезды идут на большие жертвы для того, чтобы добиться успеха. Тейлор Лотнер, например, сделал все возможное ради роли Джейкоба. Как ты смотришь на это? 

Роб: Быть актером и быть звездой – две совершено разные вещи. Если вы пошли тем же путем, что и я, получив главную роль, то вам необходимо обладать индивидуальностью. Ну или притвориться, по крайней мере, что она у вас есть. Но это очень сложно сделать… До "Сумерек" никто не видел ни одного моего фильма (за исключением "Гарри Поттера") и я чувствовал себя настоящим актером, играющим различные роли без каких-либо мыслей о том, как это отразится на моей карьере. Люди видели только персонажа. 

Но сейчас мне начинает казаться, что люди думают, что они знают что-то обо мне, что они знают меня. Они судят меня, исходя из своих размышлений. Будучи актером, тебе необходимо сделать так, чтобы никто ничего не знал о твоей личной жизни – это самое лучшее. Но это практически невыполнимая задача, поскольку существует целая индустрия, делающая все возможное для того, чтобы узнать о вас что-нибудь. Если они смогут найти что-нибудь про вас, они воспользуются этим. 

Cinemania: Ты говоришь о том, что актер нуждается в определенной индивидуальности. Есть ли она у тебя? 

Роб: Я не знаю. И это странно, потому что ты встречаешь людей, которые всегда хотели стать знаменитыми. Они ощущают потребность в том, чтобы люди сходили по ним с ума. Но потом, когда они, наконец-то, становятся знаменитыми, они чувствуют разочарование. Они заходят комнату и когда все смотрят на них, они говорят себе: "Я понимал, что когда-нибудь люди будут так на меня смотреть". 

Но когда известность приходит неожиданно, то в тех случаях, когда ты заходишь в комнату и все взгляды обращаются на тебя, ты чувствуешь себя, как животное. Со мной такое так или иначе случается (смеется). Но с этим нужно смириться, потому что за этим стоит кое-что, чего мне действительно хочется – возможность поработать в большем количестве фильмов. К счастью, пока это удается, поэтому с некоторые моменты нужно просто принять – даже в том случае, если вы их ненавидите. 

Cinemania: Как ты думаешь, твоя слава и то, что ты сыграл в "Сумеречной Саге", может помешать тебе получить те роли, которые тебе действительно понравятся? 

Cinemania: Получается, что некоторые двери перед тобой закрываются… 

Роб: У тебя больше шансов в том случае, если ты совершенно никому неизвестен. После "Сумерек" все очень изменилось. Если в твоем проекте не задействована звезда, то у тебя нет никаких шансов заработать на фильме, поэтому ты вынужден сделать хороший фильм. Но бывает и так, что они говорят: "Он участвует в этом проекте, нам нужно заинтересовать подростков". История перекраивается, и это, в конечном итоге, сказывается на вас. Но хорошие режиссеры на такие уловки не идут. Главное найти идеальную роль, тогда все станет понятно. Но вариантов все меньше и меньше. Учитывая сложившийся образ, достаточно сложно найти подходящую ему роль. 

Cinemania: Но это не помешало тебе получить роль в фильме "Космополис". 

Роб: Это было потрясающе. Я уже был близок тому, чтобы позволить паранойе завладеть мной, потому что мне казалось, что хорошие режиссеры не захотят работать со мной. Но потом Кроненберг предложил мне эту роль. Я никогда прежде не встречал его… Это были замечательные съемки, я все время спрашивал: "Я достаточно хорошо все делаю? Не знаю, что я делаю". Он отвечал: "Почему ты так думаешь о себе? Ты актер". Я переживаю из-за того, что я так неожиданно стал знаменитым, мне кажется, что люди не будут воспринимать меня всерьез. 

Cinemania: Что побудило Кроненберга предложить тебе эту роль, что он увидел в тебе? 

Роб: Ничего. Только интервью. И еще он смотрел фильм "Помни меня". Но этот персонаж не похож ни на кого из тех, кого я играл раньше… Когда я в первый раз читал сценарий, мне казалось, что я не смогу его сыграть. Мне понравился сценарий, но я боялся. Я сказал, что перезвоню ему через неделю, когда решу вопрос о том, хочу ли я сыграть эту роль или нет. 

Я потратил целую неделю на то, чтобы придумать то, как бы отказаться от роли. Я придумал только это: "Понимаете, я не могу взяться за это, потому что я трус и не знаю, как сыграть эту роль" (очень громко смеется). Поэтому я согласился и сказал о том, что я ничего не знаю об этой истории. Он сказал, что тоже ничего не знает. Вот так мы начали сотрудничать. Никогда прежде мне еще не доводилось работать с режиссером, который был бы так уверен в себе. Он каждый день говорил: "Давайте посмотрим, что из этого выйдет". Никаких репетиций не было, ничего. Это было сумасшествие. 

Cinemania: Мы знаем, что любишь смотреть фильмы. Последний просмотренный фильм? 

Роб: "Красная шапочка". Это был последний раз, когда я что-либо смотрел. После "Сумерек" стало невозможным посещать кинотеатры. Ты находишься в темном зале и не знаешь, чего ожидать. Я начинаю нервничать и думать о том, что будет после сеанса. В тот раз возле кинотеатра собралось 60 человек. До этого я смотрел "Начало". Я пошел в кинотеатр, расположенный в самой глуши, а когда выходил, меня ожидало около 20 папарацци. Я весь день потом не мог от них избавиться. 

Роб не касался слишком серьезных тем, поскольку его неуверенность сказывается на его чувстве юмора и у него есть желание наслаждаться жизнью при любых условиях. Он обо всем рассказывает очень открыто. Теперь мы видим актера, который продолжает отвечать после того, как уже что-то ответил, он кажется нам упрямым, не желающим мириться со стандартами Голливуда, упорно пытающегося навязать их ему. 

Мы пожимаем его руку, и он прощается. Когда мы выходим, нас встречает самый лучший сюрприз – его собака Медведь, которую он взял из приюта в Батон-Руж. 

Медведь, кажется, перенял качества своего хозяина – он такой же простой и милый. Только этим можно объяснить то, что он запрыгивал на нас и облизывал наши ноги.

________________________________________________________

Источник: http://robsten.ru

Перевод: irina_smirnova