 «Мне нужно часто слышать, что я все делаю правильно».
Сумеречная эпоха подошла к концу. Теперь Голливуд требует от него независимости, он популярен у режиссеров. О некогда возможном совместном проекте с Оливье Ассайасом, о будущем фильме с Клер Дени: Роберт Паттинсон самостоятельно оценивает свою карьеру.
Май 2012. Роберт Паттинсон впервые стоит на обитых красным бархатом ступеньках Каннского фестиваля в окружении коллег, представляющих конкурсную работу – фильм «Космополис», снятый Дэвидом Кроненбергом. Впечатляющий шаг на пути звезды, начинавшей с инди-фильмов, но ставшей в итоге кумиром молодежи, благодаря Сумеречной франшизе.
Спустя три года его трансформация, кажется, почти завершилась: окружавшая его массовая истерия немного утихла, из мальчика с постеров он превратился в хипстер-икону, что подтверждают радикальные и острые темы фильмов с его участием. Сотрудничество с Дэвидом Кроненбергом («Звездная карта»), съемки в австралийском триллере «Ровер» Дэвида Мишо или небольшая роль в фильме «Королева пустыни» Вернера Херцога – мы действительно видим, что лучшие режиссеры и продюсеры считают его актером экстра-класса, олицетворением независимых фильмов нового поколения, которому нет равных среди его сверстников. Сейчас выходит его новый фильм «Жизнь» (режиссером которого выступил Антон Корбейн), очаровательная история о дружбе между фотографом Деннисом Стоком и Джеймсом Дином, и Роберт Паттинсон согласился рассказать нам о своих работах и о будущем.
Как ты попал в команду фильма «Жизнь»?
Прочитав сценарий, я почувствовал, что эта картина не будет рядовой биографией – обычной историей, где мы расскажем отдельно о Джеймсе Дине и Деннисе Стоке. Читая, я понимал, что фильм будет уникальным, даже интимным в некотором роде. Кроме того, меня убедило участие в проекте Антона Корбейна. Мы познакомились несколько лет назад в Лос-Анджелесе и сразу поладили. Я действительно считаю его одним из самых талантливых режиссеров нашего времени.
Что привлекает тебя в его работах?
Его стиль. В его работах есть что-то живописное и доброе. Переходить от одного вида деятельности к другой нелегко; мне часто приходится наблюдать вчерашних фотографов, которые терпят крах, пытаясь снять первый фильм. Но не Антон. Своей первой картиной он доказал, что является величайшим режиссером. Я видел его «Контроль» на большом экране, и он очень меня поразил. Я был крайне впечатлен, особенно учитывая, что я являюсь фанатом группы «Joy Division». Одержимым таким, знаете ли…
В фильме «Жизнь» ты исполняешь роль фотографа Денниса Стока. Что ты знал о нем и его карьере?
Немного, но я сразу проникся этим персонажем, будто искра проскочила между мной и сценарием, когда я читал его впервые. Я познакомился с его сыном, потом изучал информацию о его карьере. У меня был доступ к его личным архивам, равно как и к фотографиям, которые так никогда не были опубликованы. То, что я узнавал, разжигало во мне огонь. В жизни Деннис Сток не был милым парнем. Он был скрытным, непонятным, всегда настороже. Он отказывался демонстрировать свои чувства и мог быть очень колючим. [Некоторое время размышляет]. Актеру всегда интересно сыграть такого неоднозначного персонажа – не очень симпатичного и «нечитабельного».
Ты играешь Денниса Стока в самом начале его карьеры, когда он был еще молодым художником, искавшим свой стиль и свой путь. Ты можешь идентифицировать себя с ним?
Конечно. У Денниса не было уверенности в своих действиях: он знал, что может прославиться своими работами, и что в нем живет художник. Но в то же время он всегда себя очернял, сомневался в себе. Что ему было нужно, так это подтверждение значимости его работы, и он пытался получить его от Джеймса Дина. Как только они познакомились, Деннис стал буквально преследовать Дина, но не как фанат, а просто в поисках одобрения. Он хотел, чтобы кто-то сказал ему, что он может быть фотографом, что у него есть некое право выражать себя в этом искусстве. Я могу его понять. Иногда мне тоже нужно услышать, что я не совершаю ошибок, что все делаю правильно. Даже пары слов порой достаточно, чтобы стать уверенней и не раскисать.
А ты не считаешь свою роль в «Космополисе» как раз одобрением того, о чем сейчас говоришь?
Безусловно, это был поворотный момент в моей карьере. Даже тогда, когда я еще никому не рассказывал о нем, меня от него бросало в дрожь. С тех пор я работал над многими интересными проектами, но я больше никогда не испытывал те чувства, что во время съемок «Космополиса». Это был самый сумасшедший, самый мощный сценарий, который я когда-либо держал в руках. Понимаешь, что это была не просто работа, а настоящее восстание фриков: я открыл в себе новые стороны. Фильм освободил меня от некоторых комплексов и создал для меня новый образ, изменивший дальнейший ход событий. Меня стали приглашать именитые режиссеры, я стал работать с людьми, с которыми не мог представить сотрудничество даже во сне.
Бьюсь об заклад, ты имеешь в виду Вернера Херцога, предложившего тебе роль в своем последнем фильме «Королева пустыни». Что тебе в нем запомнилось?
Во-первых, я помню странное прослушивание, даже эксцентричное, долгий разговор с Вернером Херцогом о чем угодно, но только не о роли: истории о его приключениях, встречах со змеями и игуанами… В съемках я был задействован всего лишь восемь дней, но я только сильнее убедился, что он страстный парень, абсолютный маргинал вне рамок и условностей. Что мне нравится в Вернере Херцоге и Дэвиде Кроненберге, так это их воинственные натуры: они снимают новые фильмы так, словно это самые сильные и самые масштабные проекты в истории кинематографа. [Смеется]. Они не хотят просто возглавлять захватывающие или противоречивые проекты. У них ничего не бывает банальным. Процесс съемки фильма всегда полон приключений. Работая с этими людьми, вновь начинаешь верить в кино.
Теперь на очереди Джеймс Грэй, режиссер, с которым ты собираешься работать над «Затерянным городом Z».
Это исторический фильм, рассказывающий об исследователе, который отправился на поиски затерянного города в Амазонии. Мы имеем дело с одержимостью, приводящей к безумию. Джеймс знает в этом толк. Его фильм «Любовники», который я считаю одним из самых красивых за всю историю кино, как раз об одержимости, которая не приводит ни к чему хорошему. Не могу дождаться начала съемок, чтобы посмотреть, куда меня это заведет.
Со времен «Космополиса» тебя «возвели в рыцари» множество престижных режиссеров, но что-то пошло не так с широкой аудиторией: твой образ до сих пор ассоциируется с молодежными фильмами. Не так давно Дэвид Кроненберг сказал прессе, что ты до сих пор остаешься недооцененным из-за «ничтожества и тупости 'Сумерек'». Что ты об этом думаешь?
Это слова Дэвида Кроненберга, и я не могу их судить. Возможно, некоторым нужно время, чтобы забыть Сумеречную эпоху. Мне остается лишь смиренно ждать, продолжая выбирать роли по своему вкусу.
Ты прав. Как фильмы, которые ты выбираешь, могут тебя охарактеризовать? Как думаешь, по ним видны рамки твоего мастерства?
Я только начинаю это осознавать. Я уже больше десяти лет в этой профессии, и многие вещи стали для меня очевиднее. Я знаю, что моя восприимчивость приводит меня к уверенным, признанным режиссерам, которые не боятся инноваций, не боятся отстаивать свою точку зрения. Но я еще слишком молод, чтобы говорить о мастерстве. Я еще не нашел свое место в этой индустрии.
Ходят слухи, что ты хочешь попробовать себя в режиссуре?
Серьезно? Так и говорят? [Смеется и задумывается]. Да, кое-что подобное иногда появляется в моих мыслях. В течение последних лет я играл роли и работал с режиссерами, которые меня вдохновляли, открывали мне второе дыхание. Идея снять собственный фильм еще растет. Режиссура будет означать последний шаг на пути к независимости. Ты сам себе хозяин, ты сам определяешь свою судьбу, в конце концов, ты можешь наконец выразить все, что хочешь, несмотря на обстоятельства. Я пока далек от этого, но продолжаю над этим работать. На данный момент все свободное время я посвящаю писательству.
О чем ты пишешь?
Всегда предпочитал писать о вещах, далеких от моего мира, от сыгранных мною ролей.
В каком жанре?
Научная фантастика! Очень популярные сюжеты со множеством спецэффектов, пришельцами в каждой сцене и огромным бюджетом. Еще по непонятным причинам я сейчас работаю над пьесой, но из меня плохой театрал, меня влекут масштабные фильмы под попкорн.
Значит, ты можешь вернуться к голливудским франшизам? Переснять какой-нибудь блокбастер, как «Сумерки»?
Пффф, я чуть не сделал это в прошлом году. Меня пригласили присоединиться к большому проекту, в котором я не был новичком, но в последний момент я передумал. Я испугался, решил, что потерял себя. Сейчас я лучше буду сниматься в трех или четырех фильмах в год, пусть это будут даже маленькие роли, но в картинах, которые меня вдохновляют, чем застряну в дерьмовом блокбастере, снимаясь месяцами.
За последние годы несколько проектов с твоим участием были заморожены, в том числе, очень перспективный и захватывающий фильм «Глаз идола», который должен был снять Оливье Ассайас. Что произошло?
Там дурацкая история. Съемки отменили из-за проблем с финансированием, нас кормили обещаниями до последнего момента. Я дважды возвращался из Лос-Анджелеса в Торонто, где должны были проходить съемки, и каждый раз слышал, что еще ничего не известно. Это было утомительно, но я был настолько взволнован проектом, что провел некоторое время в Чикаго (история рассказывает о конфликте в чикагской мафии в 1970-х годах), чтобы встретиться с настоящими гангстерами, прототипами сценарных персонажей. Но все это коту под хвост…
Как ты познакомился с Оливье Ассайасом?
Я не помню, по-моему, через продюсера… Мне нравятся его фильмы, в том числе «Карлос». Он подходит для этого фильма лучше других: я чувствовал, что «Глаз идола» может стать очень важным фильмом, особым периодом моей карьеры. Сценарий был фантастическим: около 190 страниц необычных диалогов и невероятная концентрация романтики. Но кто знает, быть может, однажды фильм увидит свет.
С кем еще из французских режиссеров тебе хотелось бы поработать?
С января я должен начать сниматься в новом фильме Клэр Дени. Мы познакомились некоторое время назад в Лос-Анджелесе, где она рассказала мне об этом научно-фантастическим проекте, над которым она работает вместе с датским художником Олафуром Эллиасоном, работающим над грандиозными световыми инсталляциями… не могу поверить, что получил роль.
Ты был знаком с работами Клэр Дени?
Я ее фанат. Уже несколько лет я одержим ее работами, но даже не могу сказать, почему. Думаю, это вопрос внутреннего мира, то, что читается между строк. В ее фильмах есть нечто гипнотическое. Я видел «Белый материал» на большом экране, и из зала я вышел в трансе, полностью дезориентированный. Она гений, черт возьми.
Вернемся к американскому кино. Что ты можешь сказать о его эволюции? Есть ощущение, что растет новое поколение авторов?
Я в этом уверен. В Штатах, как и во всем мире, не финансируются фильмы со средним бюджетом. Из-за этого в индустрии беспорядок, фильмы делятся на крупномасштабные и малобюджетные. Мы можем только смириться с этим. «Бедные» и независимые фильмы – результат творчества новой волны американских авторов, которые освободились из-под гнета больших студий. Выбирая малый бюджет, они становятся полностью автономными: могут делать все, что захотят, могут экспериментировать, могут освободиться, в конце концов, от продюсеров, агентов, финансистов – всех, кто ощутимо замедляет процесс творчества…
… как братья Сэфди, с которыми ты также вскоре поработаешь в картине «Хорошее время» (история о грабителе-неудачнике, написанная совместно с большой фигурой в мире независимого кино, Рональдом Бронштейном)?
Да, к примеру. Они сделали карьеру на малобюджетном кино, абсолютно независимом, где они могут использовать свое воображение и фантазию на полную мощь. Насчет этого проекта я тоже очень взволнован: сценарий безумен, таинственен и балансирует на грани реальности и выдумки.
Американские независимые фильмы группируются в небольшие кланы. Например, семейство «бормотуха» с непонятным содержанием: отдельно новые режиссеры из Нью-Йорка, братья Сэфди и Рональд Бронштейн; и отдельно – интеллектуальные Уэс Андерсон и Ноа Баумбах… Чувствуешь ли ты свою принадлежность к какому-либо клану?
[Задумался]. Нет, я пытался, но не преуспел в этом. И никогда не преуспевал. Возможно, из-за того, что я живу в двух городах – Лондоне и Лос-Анджелесе, - поэтому не задерживаюсь на одном месте надолго. Или, проще говоря, это не для меня. Думаю, я, скорее, одиночка.
_________________________________________________________________
Поиск информации bel, специально для http://robocaine.ucoz.ru
ИСТОЧНИК
|
