 "Ломая рассвет. Часть 1": бурные чувства между Эдвардом и Беллой продолжаются, давая нам первое представление о последней главе саги.
Предлагаем вам специальный взгляд на Сумерки в интервью с Робертом Паттинсоном. Он рассказывает нам о конце эпохи, говорит о том, как будет продолжаться его карьера после Сумерек, и, кроме того, о горячих и неловких сценах в процессе съмок. Также, можете насладиться им на эксклюзивных фотографиях своего любимого вампира.
La Semanie: Как прошел последний день съемок? Атмосфера была грустной или приподнятой?
Роберт: Последний день съемок в Канаде был немного сложным. Заканчивались две недели ночных съемок, и было ужасно холодно. Это было ужасно. Но настоящий последний день был на островах Анталии, и он был потрясающий. Единственый раз мы снимали при хорошей погоде. И тот день был весь таким. Последний день, когда мы были на пляже и на море. И мы наслаждались здесь весь вечер. Это был последний день. И он был совсем не плох. (Смеется). Хороший способ закончить путешествие.
La Semanie: Видимо, по этой причине атмосфера была более сплоченной, чем грустной. Какая атмосфера была на съемочной площадке?
Роберт: Приятная. Последний день прошел действительно хорошо. В Канаде было 120 людей, которые сделали атмосферу стрессовой до последней минуты. Поэтому когда мы оказались одни, Кристен и я, бОльшая часть работы была уже за спиной, и нам нужно было снять не так уж много, все смотрели на восход солнца. И это было действительно приятно. Хороший конец.
La Semanie: Ты опечален, что все закончилось?
Роберт: Я еще не знаю. Я чувствую себя так, как будто долгое время был в центре урагана. Как будто я работал в этом проекте безостановочно несколько лет, несмотря на то, что в то же время был задействован в других фильмах. Когда я принимаю участие в рекламных кампаниях к другим фильмам, люди спрашивают меня так, как будто я в "Сумерках" постоянно. Модет быть, через несколько лет, когда пройдет премьера последнего фильма, но на данный момент совершенно другой сумеречный год меня ожидает.
La Semanie: Хочешь ли ты, чтобы пришло время, когда закончится назойливая реклама, и ты сможешь порадовать себя другими фильмами?
Роберт: Да... Я имею ввиду, что сейчас очень много суматохи, особенно в эти дни, но мне хочется увидеть, как люди будут воспринимать меня в последующие годы. У меня такое чувство, что в газетах обо мне пишут одно и то же (смеется), я не знаю, какая ситуация будет с этим через три года. Мне интересно, как долго продлится эта лихорадка, и не могу представить, насколько сильной она будет.
La Semanie: С точки зрения профессионального уровня, какова твоя дорого после "Сумерек"? Ты чувствуешь себя заключенным в роли такого типа, или же тебе предложили проекты, позволяющие тебе удовлетворить свои желания?
Роберт: Это слишком сильно все меняет. Преимуществом "Сумерек" было то, что Эдвард - необычный герой, поэтому я не могу сказать, что мог бы быть заключен в роли такого типа. Невозможно играть роль великодушного вампира вечно. Стоит ли мне быть настолько безрассудным, чтобы играть другие роли столь быстро (смеется). На самом деле, все, что я делал с того времени, кажется мне совершенно другим, потому что в сущности невозможно делать одно и то же. Думаю, в этом суть проблемы. Если бы я был актером экшена, могли бы сказать, что я останусь в фильмах такого же плана и всегда был бы успешен в экшенах. Но с меня достаточно не играть больше другого положительного вампира или в какой-нибудь другой истории любви, в которой замешан вампир.
La Semanie: Хотелось бы тебе стать режиссером фильма?
Роберт: Возможно. Я люблю писать. Мне хотелось бы быть консультантом сценария. Идеальная для меня работа включала бы в себя все аспекты игры (фильма) и еще быть способным направлять сюжет.
La Semanie: Эдвард и Белла в этом фильме стали родителями. Как ты готовился к тому, чтобы стать папой? Было ли это странным? Брал ли ты за основу свое детство?
Роберт: Вообще-то, нет. Сначала было легко притворяться, что у тебя есть ребенок, потому что тебе просто нужно было держать малыша на руках (смеется). Но говоря, что это было довольно сложно, я имею ввиду, что никто в действительности не знает поначалу, каково это быть отцом. И нет возможности подготовиться. Довольно просто реагировать, когда ребенок у тебя на руках, особенно если он настоящий. Когда она кричит у тебя на руках, ты должен все внимание направить на этого ребенка. С другой стороны, странно, что наша дочь в фильме растет так быстро. Неожиданно ты говоришь: "Ого, сейчас моей дочери 11 лет" (смеется). Через два месяца после рождения она начинает говорить! Это сложно сыграть, но это выдумка, и потом в нужное время погрузишься в это очень легко. На самом деле, для некоторых это последний призрак: то, что больше не позволит вам жить стремительной жизнью, когда у вас в действительности есть ребенок. (Смеется).
La Semanie: В книге сцены секса действительно сексуальны, принимая во внимание, что первые три книги были по существу целомудренны. Каково было снимать их, зная, что они будут представлены молодым людям до 18?
Роберт: Странно говорить о всех сексуальных сценах в книге, но в реальности их нет. Это плод фантазии людей. Они думают: "Ого, это жесткая порнография" (смеется). В основном, каждый раз все скрыто тенью. В книге не сказано, что это не так, только короткое упоминание того, что было после. Это лучший пример тому, что должно пройти цензуру. Но в то же время, это эротично. Игра с воображением людей. Как, к примеру, намек с перьями. Как-то было сказано, что после этого будут перья, и из-за того, что все фанаты сосредоточили внимание на перьях, они будут показаны в фильме (смеется). Если бы все представляние этой истории могли бы быть связаны с этой единственной деталью. Нужно сказать, что не все сцены являются всецело домыслами фанатов. Они должны были быть представлены в фильме, и думаю, это была единственная вещь, которая нас беспокоила. Ну, мы должны были что-то показать. И это странно пытаться делать что-то, зная, что все надеются на это. Никогда просмотр того, как другие занимаются любовью, не будет таким эффектным, как в конце (смеется).
La Semanie: Волнуешься ли о том, как зрители примут фильм, или тебе это наскучило?
Роберт: Нет, я действительно волнуюсь. Мне нравится, когда добираешься до окончания серии фильмов.
Когда вышла книга, я сказал себе: "О, она (автор) действительно написала историю на одном дыхании, прерывающимся тоном, с драматическим делением и очень эксцентричной". Но конец определят все. С ее стороны это было очень смело. Ситуация интересная: предыдущие фильмы более или менее следовали образцу, но этот фильм заставит нас думать: "Что? " Это не точно такой же фильм. Поэтому я надеюсь, что он вам понравится. Кроме того, Билл - уникальный режиссер.
La Semanie: Насчет сцены родов. В книге она очень эффектная. Она разворачивает ситуацию с жуткой стороны.
Роберт: Да. Опасность того, что фильм не будет подходить для аудитории до 18, была сильнее из-за этой сцены, чем из-за сцен секса. Мы часто видим сексуальные сцены в фильмах для 13-летних или около того. Показать сцену рождения было практически невыполнимой задачей, поскольку в фильмах, рассчитанных на этот возраст, нельзя показывать кровь. Тем не менее, мы сняли жуткую сцену рождения ребенка, и я даже не знаю, как ее описать (смеется). Эта сцена в какой-то степени краеугольный камень фильма. Было очень сложно это сделать. И когда мы закончили, все говорили: "Ее отнесут для 13-летнего возраста или больше?" В книге все видится глазами Беллы, которая слабеет от боли. Билл хотел поддержать эту точку зрения. Когда мы снимали, эта сцена была... кошмарной (смеется). И особенно из-за того, что мы снимали с настоящей малышкой, которой было всего два месяца. У нее было жуткое введение в актерскую профессию. Эта малышка никогда не будет актрисой (смеется).
La Semanie: Ты говорил с ее матерью? Мне всегда было интересно, какие матери отдают своих родных детей актеру, чтобы они играли в фильме.
Роберт: Просто, она была очень милой и тихой. Люди на съемочной площадке уделяют им много внимания (детям). Было бы глупо не делать этого. Но я помню, что на съемочной площадке было холодно. И за все время это был самый стрессовый фактор, поэтому я просил всех поставить повсюду обогреватели, что затуманило окна и сорвало съемки, но если я думаю об этом ребенке, в голову лезут джем и сливки... (Смеется).
La Semanie: Эдвард очень беспокоится о безопасности Беллы. Нравится ли он тебе в реальной жизни?
Роберт: Я думаю о том, чтобы защищать всех близких мне людей. Это странно, но будучи знаменитым я не стал бесчувственным к людям. Этого никогда со мной не случалось, и это не очень здорово, но когда люди начинают говорить о твоих друзьях и знакомых, я чувствую, что должен непременно вмешаться. Я позволяю им говорить и надеяться на то, что все идет гладко, но если кто-то говорит что-то плохое о моей семье или друзьях, я чувствую, что вынужден их защитить.
La Semanie: Что самое лучшее из того, что принесла тебе слава? Потому что, конечно же, здесь есть хорошие и плохие стороны...
Роберт: Я внезапно нашел себя на совершенно другом пути. Сейчас я живу жизнью, которой я никогда не предположил бы, что буду жить, и о существовании которой даже не знал, и которая оттянула мое время становления взрослым (смеется). Но мне она нравится. Она позволяет мне встречать действительно интересных людей. Есть несколько профессий, в которых практически каждый так же, как и в киноиндустрии, любит свою работу. И это хорошо приступать к работе каждый день, когда люди так страстно увлечены тем, что они делают, и планируют сделать что-то исключительное.
La Semanie: Ждешь ли ты, когда известность вокруг "Сумерек" и их фанатов поутихнет, и тогда ты сможешь сконцентрироваться на другом?
Роберт: Я не знаю. Единственное, что во всем этом надоедает, в переводе на карьеру, так это то, что когда ты становишься очень популярным, независимо, в чем, ты оказываешься среди большого количества клеветников. Когда ты не знаменит, никто тебя не ненавидит (смеется). Я помню, что до "Сумерек" есл что-то и было обо мне в интернете, все комментарии были положительными. Сейчас же все иначе. Люди сходят с ума, по этой причине или по другой, я не знаю, почему. И "единственная надоедливая вещь", но она поразительна, связана с фанатами "Сумерек", которые очень сильно выражают свое отношение и очень сильно защищают актеров саги. Это как армия, которая защищает тебя (смеется).
La Semanie: То же самое происходит в профессиональном спорте.
Роберт: Да, это как быть членом команды. В точности, как это. Со знаменитостями находятся люди, которым нравится их защищать, и люди, которым нравится ненавидеть знаменитостей. И это жизнь (смеется). Она очень странная.
La Semanie: Читаешь ли ты когда-нибудь о том, что в тебе огорчает людей? Или нет?
Роберт: Иногда да, особенно с практической целью. Например, если я думаю, что сказал что-нибудь глупое, я собираюсь это проверить (смеется), посмотреть, какую реакцию это вызвало, увидеть, не нужно ли мне дать другое интервью, чтобы разъяснить недопонятое (смеется), но это преимущественно чтобы ограничить бедствие.
La Semanie: В чем, по-твоему, будет значимость феномена "Сумерек" в самом конце? Что эта сага привнесла в наше общество и даже в будущие поколения?
Роберт: Я верю, что важно все, что поощряет чтение. Я так же думал, когда принимал участие в "Гарри Поттере", и это просто невероятно. Феномен детей, которые заинтересовались чтением после "Гарри Поттера", стал немного меньше. В книгах вроде "Сумерек" или "Гарри Поттера" заключается нечто потрясающее, даже в фильмах. Создание фильмов для женщин изменило женское сознание. Ничего слишком глубокого, но это заставило задуматься тех, кто создает фильмы. Стали принимать во внимание, что женщины составляют целевую аудиторию для фильмов. С моей точки зрения, для парней это тоже хорошо. Потому что в киноиндустрии убеждены, что только тинейджеры находят время для фильмов. По этой причине все фильмы, которые выходят на экран, как правило, для них. Но если ты начинаешь делать фильмы для женщин, здесь больше возможностей для драмы (смеется), а не только для экшена. Многие люди думают, что женские фильмы - это только драмы (смеется), но я их тоже люблю.
Источник http://www.r-pattz.com
|
