 Говорит Роберт Паттинсон, вампир в прошлом, способный околдовать, даже не кусая. Именно так было в рекламном ролике аромата Dior Homme. Именно так было однажды в Лос-Анджелесе, когда мы встретились с ним, чтобы взять интервью для октябрьского выпуска Glamour (Италия)…
«Не против, если во время интервью я буду жевать резинку?»
Первое примечание: Роберт Паттинсон является вежливой голливудской звездой. «Сумерки», вампирская сага, принесла ему славу, одарила популярностью, сравнимой разве с «манией Дикаприо» после выхода «Титаника». И тем не менее, он остался приземленным двадцатисемилетним парнем, который попросит у вас разрешения.
А затем способен резко передумать: «Вообще-то, лучше мне ее выплюнуть: это отвратительно!» Дождавшись одобрительного кивка, он отрывает уголок газеты и заворачивает в него «гадкую жвачку», а затем улыбается, пряча следы «преступления».
Примечание номер два: Роб, как его называют друзья, с одетой задом наперед бейсболкой и двухдневной щетиной, выглядит еще и забавным.
«А не желаете попробовать итальянскую?» - спрашиваю я. «Серьезно? Спасибо!» Он деликатно берет пачку. Открывая ее, он читает со своим англо-американским акцентом: «Denti bianchi, sorriso protetto (пер. – белые зубы, защищенная улыбка)». Он ни слова не понимает, но при этом источает энтузиазм. Он пробует одну, затем откидывает голову, демонстрируя свои густые брови и две голубые щели под ними. Затем шепчет: «Ваши куда лучше!»
Примечание номер три: Он способен покорить кого угодно одним только взглядом.
Или даже одной улыбкой – как в рекламном ролике аромата Dior Homme, лицом которого он недавно стал, сменив на посту Джуда Лоу. Первые 20 секунд ролика Роберт серьезен, задумчив, напряжен. Затем Камиль Роу, его партнерша по съемочной площадке, изображает, будто целует его, пусть на самом деле кусает его губы. И случается неожиданное – он улыбается, и публика тает. Каждая женщина, независимо от возраста, втайне желает поменяться местами с тем единственным существом, способным развеселить этого прекрасного мрачного парня.
У Роберта и в жизни была такая муза – его сумеречная коллега Кристен Стюарт. Девушка, изменившая ему с режиссером, а затем приложившая массу усилий, чтобы его вернуть. Ей удалось это сделать ненадолго, но в конечном итоге ее ждал провал. Они расстались в мае. И с тех пор он идет вперед не оглядываясь.
Что для вас рекламная кампания Dior?
Поворотная точка – впервые в жизни, наблюдая за самим собой на экране, я осознал, что выгляжу взрослым. Для меня это было таким облегчением – я всегда боялся, что буду напоминать пятнадцатилетнего. К примеру, в «Космополисе» на мне был черный костюм. Довольно мужественный. И все равно я чувствовал себя маленьким мальчиком, одетым как взрослый.
Ну, одеты вы или нет, вас всегда называли в числе наиболее гламурных знаменитостей.
Что? Я такой скучный – надеваю одну и ту же одежду изо дня в день. К примеру, эта куртка Dior – они дали ее мне несколько месяцев назад, а я все еще ее не снимаю. Если бы мог, я и спал бы в ней.
Возможно, вам следует сдать ее в химчистку… ну а как насчет женщин, что должна одевать девушка, дабы привлечь ваше внимание?
Хм, я сейчас изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не выдать какой-нибудь грязный комментарий (смеется). Скажем так: что бы она не носила, это должно принадлежать ей, ей должно быть комфортно в собственной коже и одежде.
А вам комфортно в собственной коже?
Вообще-то, я не являюсь уверенным в себе человеком. Но прямо сейчас мне хорошо – «Сумерки» остались позади, а с ними и моя юность. Сейчас я готов начинать новую фазу своей жизни.
Какова же эта новая фаза?
Выбирать немного, но выбирать тщательно – не так много ролей меня интересует.
Какая роль кажется вам привлекательной?
Ну, у каждого моего героя имеется темная сторона. В то время как я сам совершенно далек от темноты. В общем, если читаю сценарий и думаю, что не слишком хорош для роли, я берусь за нее – люблю бросать себе вызов.
Ваш следующий проект?
Я работаю над «Звездной картой» Дэвида Кроненберга, фильмом о том какие актеры сумасшедшие неврастеники, затем меня ждет «Держись за меня» Джеймса Марша, где я буду торговцем наркотиками. Сложно будет – я такого никогда раньше не делал.
В смысле, никогда не имели дело с наркотиками?
Не в последнее время (смеется). Я хотел сказать, что в реальной жизни я никогда не способен был вселить в кого-либо страх. Мне необходимо научиться быть плохим и опасным.
Ваша работа – воплощать кого-то, но проснувшись утром, вы знаете, кто вы?
Я вас умоляю – иногда я не знаю, где я! Серьезно, я никогда не знал этого, даже до того, как стал актером.
Возможно, вы начали познавать это.
Возможно. Играя различные роли, ты открываешь свой разум, по отношению к другим людям, но особенно по отношению к самому себе.
Вы говорите об актерстве, будто о каком-то виде психоанализа.
На самом деле, актерство обладает сильнейшим терапевтическим эффектом. Способность перешагнуть через барьеры, преодолеть неуверенность на съемочной площадке – все это очень мощная сила, способная расширить твои возможности, особенно если это касается такого интроверта, как я. Но мне кажется, на всех актеров это действует точно так же. Я еще не встретил ни одного уверенного в себе. Все мы просто шайка психопатов.
Встречались ли вы с настоящим психотерапевтом?
Нет, но я хотел бы стать представителем этой профессии. Пока я анализирую своих друзей. Мне нравится исследовать их подсознание. Или, наверное, мне просто нравится совать нос в их дела
У вас много друзей?
В Лондоне, где я родился и вырос, у меня появилось четыре лучших друга на всю жизнь. Я счастливчик: четыре – это куда больше, чем обычно люди имеют. Здесь, в Лос-Анджелесе, тем не менее, сложнее собрать вокруг себя небольшую компанию: люди приходят и уходят. К тому же, все мы актеры. Клянусь вам, дурдом просто – каждый человек, которого ты встречаешь, является чертовым актером, и он по умолчанию становится твоим конкурентом.
Существует ли кто-то, кто для вас служит примером для подражания?
Моим самым любимым актером является Джек Николсон. Раньше я был просто одержим им: я был моложе и пытался подражать его манере одеваться и говорить… Также мне нравятся Хоакин Феникс и Майкл Шеннон. А еще есть Чаннинг Татум, которого часто недооценивают, пусть мне он кажется таким же классным, как Марлон Брандо.
Чувствовали ли вы когда-либо, что недооценивают вас?
Да, критики не слишком жалуют коммерческие роли. Я это понимаю. Но на протяжении долгого времени я охренительно сильно боялся так навсегда и остаться вампиром.
Но этого не случилось.
Правда. К счастью, я начал получать более выразительные роли, такие как мои герои из «Космополиса» или «Ровера». Честью для меня была и предоставленная Dior возможность – я познал иную сторону актерской работы.
Чем бы вы занимались, если бы не стали актером?
Поступил бы в колледж, изучал бы международные отношения, а затем сделал бы карьеру политика. Даже сейчас я не отбрасываю эту идею полностью.
К какой бы партии присоединились?
Я свободная птица и стал бы диктатором (смеется). Говорил же я вам, что странный…
И какие бы законы вы ввели в собственном королевстве?
В нем бы никто кроме меня не мог бы жить.
Вы одиночка?
Я стал таким. Одиночество является неотъемлемой частью Лос-Анджелеса. Взгляните на улицы – вы не увидите компанию, всего лишь сборище индивидуальностей, каждый из которых закрыт в собственной машине. Поначалу я чувствовал одиночество, затем привык к нему. Теперь, вообще-то, оно мне нравится.
Привыкли ли вы также и к славе?
Пришлось. До недавнего времени я уперто пытался жить прежней жизнью. Получалось не очень – я никуда выйти не мог, чтобы не попасть в окружение огромной толпы фанатов, поэтому не выходил вовсе. Я жил в мыльном пузыре. Затем что-то щелкнуло, и я сказал самому себе: «Ты должен принять тот факт, что все изменилось». И я почувствовал облегчение, практически сразу почувствовал. Приятие – это необходимое условие счастья, ну или так мне всегда нравилось думать.
Вы счастливы?
Я принял множество вещей. Мне немного боязно признавать это – ведь как только ты вымолвишь подобное, все тотчас же может исчезнуть. Но да, сейчас я счастлив.
| 
