Ты хочешь ненавидеть его. Но потом ты узнаешь его, и он познает себя, и ты поражаешься как Мальчик-вампир смог запросто превратиться в мужчину, который учит поколение утомленных секс-символов, как быть кинозвездами, которых мы любим.

Отделяя его удивительно скромную личность от сверхсексуальной персоны, Паттинсон косвенно потребовал, чтобы к нему относились серьезно.

Забавная, неожиданная вещь случилась со мной в прошлую субботу в Нью-Йорке: я буквально столкнулся с Робертом Паттинсоном, и он оставил меня... ошеломленным. (Кажется, он производит этот эффект на всех, кто встречает его)
Ему пришлось заслужить это, хотя я не склонен запугивать ни знаменитостей, ни молодых сердцеедов. Я встретился с актером на встрече, посвященной его новому фильму Помни меня, но случайное столкновение с ним и его окружением в коридоре гостиницы-где все было пропитано лестью- направило меня в неправильном направлении. Приблизительно двадцать минут спустя, Паттинсон и его окружение поприветствовали меня и горстку других журналистов. Я не ожидал многого. Его аллергия, застенчивость самого заметного вампира в мире после Дракулы, и Помни Меня. Что еще оставалось обсудить?

Как оказалось, многое, по большей части зависящее от разделения личности от героя, общественного от частного, мифа от человека. Не то, чтобы сам Паттинсон, как один из самых востребованных в мире мужчин, смог бы сузить свою жизнь до таких двойных понятий. Вместо этого он говорил о своих ограничениях. "Если бы я мог сыграть второстепенные роли, я бы с удовольствием сделал это", - сказал он мне. "Но трудно получить подобную роль, потому что это будет действительно странно. 'Ну, есть парень из Сумерек, играющий охранника парковки' или в том же духе". Он улыбался и смеялся из-под того печально известного беспорядка на голове.
Он был таким приземленным в отношении всеохватывающей известности, и это было... освежающе.

Теперь я не знаю, что точно я ожидал от Паттинсона, но это определенно не был этот осторожный контроль образа. Во времена, когда другие молодые секс-символы, кажется, бьются над проблемой перспектив, Паттинсон вышел за границы своей задумчивой миловидности со скромностью и очарованием. "Что ты можешь сделать?", казалось, спрашивал он. К стыду, он не мог вселить в Помни Меня некоторые из тех мотивов, но в конечном счете, кино нуждается в этом намного меньше чем общая культура вокруг Паттинсона. Под общей культурой я подразумеваю растущее безумство, царящее в классах средней школы и вплоть до верхушек Голливудских студий и, да, в жизнях обычных взрослых мужчин, которым нравится ходить в кино.

Действительно, Паттинсон мог бы преуспеть, если бы проводил своего рода семинар для коллег: Личный контроль в Новую эпоху Секс-символа. От его коллег по Сумеркам до мегазвездочек и сверхвыставленных принцев, можно ощутить негодование тем, что вызвала известность. Я часто считал их ощетинившимися и живущими по нереальным каждодневным сценариям, охваченные гневом и страхом, что у них может быть всё, что они захотят кроме того, что они действительно хотят: быть воспринятыми серьезно. Но как постороннему, это никогда не происходило со мной, чтобы воспринимать кого-то вроде Роберта Паттинсона серьезно вообще — пока он не оставил идею убедить меня. Это было поступком звезды, и не удивляйтесь увидеть, что все поколение потенциальных звезд примет это, как только они поймут, что если они хотят пережить это безумство, у них нет другого выбора.

На закуску, возьмите Кристен Стюарт, кусающую губу в протест — как всегда — по пути к подиуму Оскаровской ночью. Коллега Паттинсона по Сумеркам была великолепна, с налетом плохого настроения — противовес коллеге Тэйлору Лотнеру, чья пластилиновая улыбка контрастировала с экзистенциальным кризисом Стюарт. Лотнер может казаться поверхностным, но по крайней мере он знает, как жить с его презренной суперславой. Не так как у девятнадцатилетней Стюарт, которая хотя и выросла в Голливуде и снималась половину ее жизни, все еще хочет изображать постороннего этому всему. Но от чего молодая женщина защищается? Спросите любого, кто работал со Стюарт, и они скажут Вам, что она слишком упряма, слишком честолюбива, и слишком чувствительна, чтобы бесконтрольно болтать — чтобы выбросить талант, который она явно показала в небольших фильмах Поедатели пироженых и Adventureland. Честно, я не могу вообразить оказываемое давление от связи с Сумерками, Белла Свон на многие последующие годы. Все же дистанция между Стюарт, которая скоро появится как молодая Джоан Джетт в Беглецах, и той, которая бросится к Паттинсону и/или Лотнеру этим летом в Затмении, стала слишком тонкой, чтобы удержать молодую женщину посередине. Дискомфорт в роли кого-то - это одно. Рычащее название - это другое.

Вновь, я не собираюсь знать, каково в таком возрасте находиться во всем этом, и я определенно не приписал бы этот комплекс одним только красивым молодым женщинам. В конце концов, хотя они немного старше (и должны таким образом знать еще лучше), Вы не можете избежать подобных Джону Майеру и Эштону Кутчеру, падающих в обморок от звуков их собственных голосов. Майер - это Майер, сознательно раздраженный, чтобы привести в бешенство, но в то же время слишком самоуверенный — просто еще один СМИ-ненавистник, даже если одно из СМИ - твиттер и он зарывает себя 144 знаками за один раз. Кутчер не так плох, хотя я люблю, что он думает, что Твиттер дает ему некоторые рычаги против тех, кто посмел бы скомпрометировать его. "Это - прекрасное окружение", - недавно сказал он. "Ты можешь вернуть контроль в своих отношениях со СМИ. Ты можешь высказать свое собственное мнение".

Но на случай, если уроки Паттинсона никому из них не помогут, по-прежнему остается надежда на молодежь.