Формула – спирт Мордохлыст - Густой подлесок или молодой лес, часто на старых вырубках. Альпиндяи - альпинисты Заблудок - Отставший от группы Получать вибрамы - большим сапогом по пятой точке Хоба - кусок полиуретана, шоб сидеть было тепло и удобно.
ЗАБЛУДОК.
- Да чтоб им всем, ни дна, ни покрышки,- в сердцах произнес Петрович. - Ну, ты это… аккуратней, с выражениями. Им там и так щас…- не успел договорить голос из рации. - Да ладно тебе, со своими суевериями. Лезут все, кому не лень, без инструктора. Куда родители смотрят? - Да какие родители. Студентам лет по двадцать пять. Диплом отметить решили. Ты сильно родителей слушаешь? - Мне уже двадцать девять. Ну ладно, кончай болтать, собираться надо, по быстрому. Попробую найти их. Все. До связи. Петрович быстро, но с толком, начал ходить по избе. Он уверенно собирал вещи и привычными движениями компактно укладывал все в рюкзак. Уже одев «аляску», последний раз окинул взглядом теплую избу и вышел. Его подхватил ураганный ветер, заносило так, что если бы не его проверенный ледоруб, не устоял бы на ногах, даже в своих крутых ботинках. Видимости практически не было, но он знал куда идти, даже на ощупь. Надо добраться до Ерги, на вершине, которой, они с друзьями, установили что-то типа смотровой площадки. Знакомые нефтяники помогли, списанным оборудованием и техникой. Подъем там легкий и закрыта она, от ветра, отвесными скалами. Обычно, в такую погоду, с нее хоть что-то, да можно увидеть. Хорошо закрепленное оборудование всегда было на месте. О ребятах, потерявшихся в горах, он старался не думать, эмоции сейчас не к чему. Приходилось прилагать неимоверные усилия, но он упорно продвигался вперед. Уже почти добравшись до точки подъема, Петрович вдруг услышал звук рации. Связь была очень слабая, но голос он кое-как услышал. - Петрович, амба, поймали мы их. Альпиндяи хреновы. Живы они. Ща формулы нальем и будут получать вибрамы. – вещал, довольный «Вектор». - Отбой, - проорал Петрович. « Раз Вектор там, значит и Ось где то рядом. Прицепилось же к ребятам. Сами виноваты. Ну, везде вместе, черти», - подумал Петрович, уже в хорошем расположении духа. «Хорошо, что студенты нашлись, прямо гора с плеч. А буря то надолго. Не спускаться мне, на Землю недели две, не меньше»- рассуждал Миха Петрович, на обратном пути в свою любимую теплую избушку. На самом деле его настоящее имя было - Михаил Петрович Заварзин, но как-то срослось и Петрович, и Миха, а он не возражал. И вообще он был не разговорчивый и домовитый какой-то, поэтому и звали его по отчеству в двадцать девять лет. Все любил он делать основательно, как говориться, на века. А еще он любил уединение, благо, профессия позволяла. Миха был художником, к тому же, модным художником. Сам удивлялся этому факту. Каким образом он умудрился стать таким востребованным? Скорее всего, благодаря своему баламуту агенту, совершенно не вменяемый тип. Каждый отпуск Миха проводил в горах, в своей избушке. Не важно, летом или зимой, главное горы, чистый воздух, красота и одиночество. Не любил он толпу. Не то, чтобы людей вообще, просто одному было спокойней и уютней. Он уже мечтательно подумал о крепком горячем чае с его любимой пиццей, как опять услышал слабые позывы рации. Сильно напрягая слух, он все-таки смог, не смотря на сильные шумы, различить пару слов и у него похолодело все в нутрии. - Петрович…. заблудок…. заблудок… «Вот, мать твою… плохи дела. В такую погоду найти одиночку, практически не реально. Да еще без информации. Где его искать?», - думал Миха, опять направляясь к вершине. Тяжелый подъем занял около часа, Петрович злился и на себя, и на погоду. Он понимал, еще часа четыре и все, стемнеет и на человеке можно ставить крест. Не выжить «чайнику», целую ночь, в такую бурю. На площадке он быстро расчистил от снежного завала, проход к «смотрилке» и припал к окошку. Окрестности он осматривал очень долго, и уже совсем потеряв надежду, заметил на приличном расстоянии еле различимую красную точку. - Ну, точно… торчит что-то на сосне. Ой, молодца! Догадался, все-таки поставить знак. Только как же занесло то тебя, в такой мордохлыст? Как же я тебя, идиота, доставать буду, - рассуждал вслух Миха. Когда он спустился к основанию, уже начало смеркать, но Петрович, не раздумывая, отправился в путь на свой страх и риск. Периодически в дороге он останавливался, в каком-нибудь, более- менее тихом месте, перекурить, пытался настроить рацию, но все было без толка, связи не было. Часа два, на снегоступах, он добирался до подлеска. Красная точка, из-за темноты, уже была не видна, но он хорошо запомнил направление. Миха отлично ориентировался в этой местности. Осталось пройти не большой участок мордохлыста , до сосновой рощи на склоне горы, но это было самое трудное. И тут, его сердце замерло… Он начал напрягать слух и уже отчетливо, услышал знакомый грохот. Лавина… Спутать этот звук Миха никак не мог. Шум нарастал. Он хорошо знал смертоносную силу этого убийцы. Пять лет назад, у него на глазах, погиб его старший брат, унесенный этим не укротимым снежным потоком, от которого не убежишь, не скроешься, если ты стоишь у него на пути. Братишку вовремя спасти не удалось и теперь, когда Миха услышал этот гул, у него защемило сердце и накатило чувство беспомощности перед этой стихией. Грохот стремительно несся именно там, где предположительно находился горе альпинист. Все время, пока сходила лавина, парень стоял, на месте, не шелохнувшись. Наконец, все стихло и он, не разбирая дороги, напрямик, ринулся через подлесок. Ветки больно хлестали по всему телу. Очередным ударом наотмашь обожгло губы, и во рту появился привкус крови, но на все эти мелочи он не обращал внимание. В голове крутилась только одна мысль, - «успеть!» Надо вовремя найти и откопать человека и вырвать его из лап смерти. Ему повезло, лавина не зацепила деревину с красным знаком. Это оказался огромный рюкзак. Петрович, с фонарем, начал осматривать территорию, вокруг широкой огромной сосны. Место он искал не долго, из-под снега, торчал не большой кусок темной ткани. Достав лавинную лопату, он быстро, но осторожно, начал разгребать занос. Наконец он откопал студента, нащупал слабый пульс, парень был жив. Осмотрев, сразу увидел, что щеки и нос у него отморожены. Минут пять, Петрович, ожесточенно растирал лицо парня снегом, пока не появился легкий розовый оттенок на коже. Времени на раздумья не было. Он уложил его в спальный мешок, надежно прикрепленный к хобе, она хорошо скользит по снегу. По-другому по подлеску, быстро не пройти. Одев, на плечи упряжь, сразу отправился в путь. Впереди была долгая дорога домой. Миха стоял перед зеркалом и рассматривал свое лицо. Губа почти зажила, синяки прошли, его кожа приобрела привычный матовый оттенок. Ежик светло русых волос, уже сильно отрос, от чего он стал похож на подростка бунтаря. Надо сказать, что Михаил, был очень красив. В институте, у девушек, он пользовался огромной популярностью. Атлетическое телосложение, рост, почти два метра, делали его очень заметным. Вот только взаимностью он так никому и не ответил. Ну не почувствовал ни в одной из них родственную душу. Интрижки, конечно, были, но всерьез он это не воспринимал. Да и вообще, Миха, с уверенностью мог сказать, что любовь его еще, не посещала. Простое, «я ее сильно хочу», и то не мог припомнить, что уж говорить, о не земных чувствах. По этим соображениям и считал Петрович, что любовь придумали романтики. А сегодня, с ним происходит что-то странное. Парнишке явно стало легче, может очнуться каждую минуту и ему вдруг захотелось, чтобы в момент знакомства, он увидел его симпатичным. Он отошел от зеркала, сел в кресло, закурил и стал вспоминать события прошедших трех дней. Миха вспоминал, как тащил парня через подлесок. Где, за ремни, а там, где поросль была густой, волоком , подставляя свою спину под удары веток. Вспоминал, как почти бегом, без остановок, преодолел остаток пути. Как переступив порог избы, свалился от усталости и не мог встать на ноги минут двадцать. Вспомнил, как потом боролся, за его жизнь. Заливал ему водку прямо в горло, растирал борсучим жиром все тело, обкладывал грелками и бутылками с горячей водой, а когда началась горячка, обтирал уксусом и делал уколы. Хорошо, что восстановилась связь, консультация медиков ему очень помогла. От «Вектора» он узнал, что спас он Никиту Счастливого, ему двадцать два года и он, не студент. В поход пошел с двоюродным братом, как раз выпускником института. Трое суток Миха практически не спал, боялся, что уснет и Никите станет хуже. Он исправно колол ему антибиотики и другие препараты и посылал мысленную благодарность своему неугомонному агенту, который позаботился о таком полном наборе медикаментов. Даже доктор удивился арсеналу в аптечке Петровича. Он организовал себе отдельный столик, повесил на стену лист, с подробным списком назначений и как заправский медик, все выполнял аккуратно и строго по времени. Докурив сигарету, Миха удобней сел в кресле, расслабился и уснул… от усталости. Никита начинал приходить в себя. Он еще не двигался, но тепло уютной постели почувствовал сразу. «Значит, все-таки спасли!»,- подумал он. Парень попробовал улыбнуться, но почувствовал сильную боль. Губы казались одной сплошной раной. Глаза открыть, он смог и начал изучать обстановку. Комната была большой и красивой. Горел камин, а перед ним лежал толстый, пушистый ковер с затейливым рисунком. Никита лежал на большой громоздкой кровати, с резной спинкой у изголовья, украшенной по бокам красивыми фигурками в виде головы орла. Даже фортепиано было старинным, в этом он разбирался, как никто другой. «Ух, ты! Вот это красотень!», - восхитился парнишка. На удобном кожаном кресле, около кровати, он увидел спящего мужчину, похожего на фотомодель. Таких Никита видел много раз, сам в Питере подрабатывал, когда денег не было. Джинсы обтягивали узкие бедра, не скрывая стройность ног, а простая узкая футболка, только подчеркивала красоту торса с накаченными мышцами. Никитка засмотрелся на идеальную фигуру незнакомца. « Ну, прямо аполлон!», - подумал он. Парень попробовал сесть, но у него закружилась голова и, застонав, опять свалился на подушку. Аполлон, видимо от звука, проснулся и на Никиту, уставились два, ярко голубых глаза. Заглянув в эти глаза, он окончательно понял, что… пропал. Никита Счастливый никогда не скрывал своей ориентации. Не кричал, конечно, на каждом шагу и по клубам для геев не шастал, но и не стыдился этого никогда. Он достаточно рано понял, что не такой, как все окружающие и как-то спокойно это принял. В двенадцать лет он первый раз влюбился, в одноклассника Славу. Все было, как положено, по всем правилам классики жанра. Он страдал, терял аппетит, замирал при встрече, но в чувствах так и не признался. Славка, уехал из Питера, в Москву и первая влюбленность сама собой прошла, оставив на прощание светлые воспоминания. Совсем по-другому было с Владом, двоюродным братом. О чувствах Ника, так звали Никиту друзья и близкие, Владик знал и пользовался этим, на всю катушку. Ник был очень добрым, просто знакомым никогда ни в чем не мог отказать, а Владу, в которого был влюблен, так и подавно. Так, по просьбе брата, у которого как всегда были проблемы, была продана квартира Никиты в Питере, а во Львове, так и не куплена. Влад расправился с деньгами в два счета, да и вообще, уже столько дерьма сделал за два года Нику, что постепенно чувства к нему, совсем остыли, но возвращаться в Питер, было уже не куда. Вот так и завис Никитка в подвешенном состоянии, между небом и землей. Он подумывал уехать за границу, но это были только планы, а пока, каждый вечер, работал в кабаке, тапером. У него даже появились поклонники таланта, в виде постоянных клиентов. В горы Ник пошел с удовольствием, природу он очень любил. Влад сначала не хотел его брать, но потом, как-то очень спешно согласился. Уже в горах, на стоянке, Никита с ужасом понял причину. Они хотели его изнасиловать, толпой. Парень раскусил их планы и сбежал, прихватив рюкзак. Он помнил, как сердце ныло от такого предательства брата и на глаза наворачивались слезы, как потом началась буря, как он, выбился из сил, как привязал рюкзак к валявшемуся длинному сухому стволу сосны и сел на краю рощи, уже без надежды на спасение. А теперь, на фоне пережитых ужасов в бурю и чудесного спасения, душевная рана уже не казалась такой трагичной, осталось только чувство брезгливости, он понял, что никогда не сможет простить брата и вернуться. Увидев такие добрые, глубокие, красивые глаза своего спасителя, его раненое сердце потеплело. Услышав, сквозь сон, стон, Миха сразу проснулся и стал приглядываться к парнишке. Точно, очнулся! Его охватила невероятная радость. Он увидел восхищенный взгляд Никиты и подумал, - «Еще бы, наверно в раю собирался очнуться. А глаза, какие интересные, цвета липового чая». - Тихо, тихо. Ты очень слаб. Лежи пока спокойно. Ну, вот и хорошо. Ты, наконец, очнулся. Сейчас я тебя покормлю горячим бульоном, чаем напою, с медом. Ты у меня быстро на ноги встанешь, самое страшное, уже позади. К тому времени, как закончится непогода, ты уже плясать будешь. – Улыбаясь, сказал Петрович. - Спасибо Вам большое, - хрипло и тихо сказал мальчик. - Ты пока не разговаривай. Губы у тебя потрескались от мороза, прямо до ран. Да и слаб ты пока. Мы еще успеем с тобой наговориться. Завалило все вокруг лавиной. Низко она ушла. Разгребут тропы только через месяц, не раньше. Людей много не дадут для работ. Жертв нет, а значит это не трагедия. Из-за нас двоих бучу поднимать не будут. Так, конечно, не оставят, весной все растает и может оползень пойти на село. Ну, ничего, мы с тобой не пропадем, у меня тут все предусмотрено, так что ты не бойся… - Я не боюсь. Я даже рад. - Услышал шепот парня Миха. - Ну, вот и умница. Вот и славно. Я пошел, кушать принесу. « Надо же, глазюки какие! Ресницы как у девушки, длинные, пушистые, аж до бровей. Да и сам он весь ладный, фигурка точеная, с идеальными пропорциями, кожа смуглая, так и хочется схватить краски и рисовать. Так, что-то я не о том думаю, и суечусь как баба, сам на себя не похож. Приятное это, все-таки, чувство – спасти человека! Да еще такую красоту!», - рассуждал Миха, разогревая куриный бульон. Вернувшись в комнату, он очень бережно усадил парнишку, подложив еще пару подушек под голову, и аккуратно начал его кормить. - Так, значит, ты Никита Счастливый… Приятно познакомиться, меня зовут Михаил, но лучше Миха, мне так привычней, - сказал Петрович улыбаясь. - А меня лучше Ник – ответил парень. И дни потекли своим чередом. Они слушали музыку, рассуждали о политике, спорили о предпочтениях в еде, много смеялись. У Ника оказался очень добрый и покладистый характер и Миха удивлялся тому, как быстро они нашли общий язык. Ему было с ним тепло и уютно. Петрович очень хорошо за ним ухаживал, и парень быстро поправлялся. Голос у него приобрел мягкость. Михе нравился этот голос, такой бархатный, спокойный, теплый. Он радовался как ребенок, успехам своего врачевания. Ник встал с постели, уже на шестые сутки. Хоть его «доктор», и был против, но парень был не преклонен. Он, откинув одеяло и, совершенно обнаженный, поднялся на ноги. От головокружения его покачнуло, и он бы упал на пол, если бы Миха вовремя его не поддержал. Обеими руками, крепко прижал Ника к себе и начал его бранить. - Ну, зачем так резко. Надо было вставать медленно и постепенно. Понимаю, лежать надоело, но не надо так, по-глупому. Он погладил парнишку по голове. А Ник, молчал, наслаждаясь моментом. Ему казалось, что время остановилось. Даже через футболку, чувствовал жар этого желанного тела, боясь пошевелиться, а его сердце, выпрыгивало из груди. ------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ ----- О т неловкости создавшейся ситуации, Миха покраснел, как-то суетливо помог Нику присесть и вылетел из комнаты. Вернулся с одеждой и бросил ее на кровать. - На вот, одень. Тебе надо в тепле быть, - не смотря на парня, сказал Петрович. Остаток дня, в общении, чувствовалась напряженность и отстраненность. Миха как то замкнулся в себе, больше молчал и не смотрел парнишке в глаза. Ник совсем расстроился, ругал себя, по-черному, - «ну зачем я к нему так прилип, он все понял и теперь будет меня ненавидеть». Его душа страдала. Он поклялся себе, что никогда больше не прикоснется к своему спасителю и никогда не расскажет о себе правды. Первый раз в жизни он сильно сожалел, что уродился не таким, как все и что вообще он не путевый и от него одни неприятности. День прошел как-то грустно. Они лежали в тишине, Ник на огромной кровати, а Миха на диване у окна. - Ник, ты не думай ничего такого. Нормальный я. Прижал тебя сильно, машинально, испугался, что упадешь. Ты, дурного в голову не бери, не извращенец я, – извиняющимся тоном, сказал Миха. - Да я ничего не беру. Ты что, из-за этого такой хмурый ходил?- спросил возбужденно парень. - Ну да, еще подумаешь чего. Я с девушками общаюсь, у меня все в порядке. А то ты так притих, испугался наверно?- уже спокойней спросил Миха. - У меня даже мыслей таких не было. Все хорошо. -Ну, хорошо, так хорошо. Вот и разобрались, а то я себе места целый день не находил. Завтра на прогулку уже пойдем. Хватит тебе в избе сидеть. - Мих, а почему ты этот дом, избой называешь? Он такой красивый, современный. Как-то прикольно звучит, когда ты его избушкой зовешь.- Уже со смехом сказал Ник. - Так из бревен он, так что изба. Люблю я свою избушку. А такой огромной и оснащенной мой агент ее выстроил. У него все должно быть огромное, иначе не может. Я ему сказал, что на этом месте хочу избушку из бревен, вот он и постарался, – смеясь, ответил Миха. Они еще помолчали в темноте, каждый о своем и уснули. Новый день принес много радости. Они, после завтрака, целый час бродили по окрестностям. Миха показывал достопримечательности этой местности. Вокруг простирались ослепительно белые горы и не большие равнины. Миха знал историю о каждой вершине, о каждом камне и так увлеченно рассказывал, что время прошло совершенно не заметно. Никита, ощутил душевный подъем, любуясь таким великолепием, даже возвращаться не хотел, но «доктор» сказал, «хватит» и повел его домой. - Рано тебе еще, столько времени на улице проводить. Может, ты хочешь по рации с кем-то, из близких, связаться? Так мы с «Вектором это в раз устроим. - Не хочу я ни с кем связываться, нет у меня никого. Отца я не знаю, а мама умерла три года назад, - быстро произнес парень. Миха, остановился и уставился на Ника. В глазах, читалось сочувствие. - Так мне сказали, ты с братом в походе был, переживает он наверно. - Не переживает он. Я ведь…, не отстал от них, сам ушел. - Как так, сам? Обидели, значит. Людям, надо уметь прощать. Может, не со зла они. - Не буду я им прощать! Такое не прощают! – крикнул Ник. У него в глазах, появились слезы, и он быстро отвернулся. Первый порыв, обнять парня и прижать к груди, Миха, в себе подавил. Он просто похлопал его по плечу, успокаивая. - Ну, все, все. Нет, так нет. Тебе видней. Пошли, я тебя сегодня олениной кормить буду. Барбекю устроим. Мясо уже замариновано. Мясо Миха, приготовил отменное, Никита уплетал за обе щеки, не скупясь на похвалы. Потом он сыграл на фортепиано, свое любимое произведение, Миха совсем растаял и повел Ника в свою мастерскую, показывать картины. Парень, с восторгом в глазах, молча, ходил и рассматривал. - Так ты и есть, тот самый художник Заварзин? Я же на твоей выставке был, в доме искусств. Обалдеть! Он схватил в руки не большую картину с изображением избушки на фоне гор. - И эту картину ты выставлял. Я ее помню. Она мне тогда очень понравилась. - Бери ее себе, я тебе ее дарю, - с улыбкой сказал Миха. - Спасибо конечно, но не могу я ее взять. Негде мне хранить. Пусть она у тебя пока будет, может, заберу когда-нибудь. - Как это, негде хранить? А где ты живешь? - с удивлением поинтересовался Миха. - Уже нигде. Не хочу говорить об этом, - категорично заявил Никита. Миха замолчал. «Дааа, что-то, очень, серьезное случилось у парнишки. Надо будет как-то узнать», - подумал он. - А ты сможешь, мой портрет нарисовать? Маааленький, - смотря просяще, в глаза Михе, спросил Никита. - Хорошо, нарисую. Вот завтра и займемся, прямо с утра. Они еще долго обсуждали картины. Вечером пили чай у камина, с любимой пиццей Михи, разогретой в микроволновке. Время летело не заметно. На следующее утро, Петрович встал рано. Спать не хотелось. Он принял душ и тихонько, устроившись в кресле, начал делать наброски спящего Никиты. На губах, от прежних ран, не осталось и следа. Они были нежные, пухлые, цвета спелой вишни, с четким очертанием контура, в виде светлой полоски. Засмотревшись на эти красивые губы, Миха поймал себя на мысли, что очень хочет к ним прикоснуться, и не только рукой. Закрывать, на свои чувства, глаза дальше, уже было глупо. Он признал, у него появилась большая проблема. А «проблема», расслабленно спала, с умиротворенным выражением лица и разметавшимися волосами по подушке. Миха, бросил набросок и отправился на кухню, варить себе кофе. Затем вернулся с ним в комнату, опять устроился в кресле и начал обдумывать сложившуюся ситуацию. Никита просыпался медленно. В окно уже пробивалось яркое солнышко, а в постели было тепло и уютно. Ничего не болело, кроме пятой точки, от уколов, но это была ерунда. Настроение было шикарное. Он еще не много, понежился, встал и пошел в ванную, принимать душ. Помылся он с удовольствием и основательно и только тогда понял, что сменную одежду с собой не взял. Он обмотал бедра маленьким полотенцем и решил так, добежать до шкафа. В комнате, он увидел Миху, который смотре на него, в упор. Взгляд у него был тоскливый и обреченный. Ник, испугавшись, что опять сделал что-то не так, подбежав к шкафу и начал быстро напяливать на себя первую, попавшую под руки, одежду. Миха в сердцах, ругнулся, схватил куртку, рацию и пулей вылетел из дома. Он бродил по округе, не разбирая дорог. «Что же я творю, я же опасен для общества… не извращееенец… нормааальный… да самый натуральный, извращенец! Вон как Ника напугал. Дааа, беда со мной…»- корил себя Миха. Рация подала голос. - Петрович, тут дела такие, не хорошие… - замялся «Вектор» - Да не мямли. Что опять случилось? Погода то ясная. - Да не в погоде дело. Брат тут пришел, твоего подопечного. Сидит вон, в соседней комнате, нюни пускает, козел. Парнишка то, в горах, сбежал от них… они его, изнасиловать хотели. Он того… не девушек любит, Никитка твой. Ты с ним, поласковей, травма у него, душевная. - Да я и так, ласково, - как то восторженно произнес Петрович. - Ну, ты не переборщи, с лаской то,- хихикнул «Вектор» - Да пошел, ты. А брату передай, пусть на глаза мне не попадается. Убью! - сказал Миха и отключился. Он бухнулся на ближайший валун, ноги не держали, от переполнявших его эмоций. «Вот это делааа. Теперь все понятно, Ник уже всех боится. Напугали, сволочи. Ну, ничего, я теперь буду с ним очень бережно. Ни взглядом, ни словом, не обижу. Хороший мой, сколько пережить пришлось» Сердце защемило от жалости. Миха поднялся и уверенно направился к избушке. Никита расстроенный лежал на кровати. Он ничего не понимал. Не понимал, чем мог так разозлить Миху. Ну что такого в том, что он в полотенце прошелся по дому. Ник еще долго рассуждал на эту тему, но ничего умного так придумать и не смог. Где-то, через полчаса, Петрович вернулся в избушку, уже совсем с другим настроением. - Ну, чего ты лежишь, киснешь. А ну, давай быстро позавтракаем и на прогулку отправимся. Я тебе такую красивую пещеру покажу, загляденье! Там все сверкает, как в сказке! Никита смотрел на него совершенно обалдевший. Уже вообще ничего не понимая. Но, поднялся и, позавтракав, они отправились в поход. Пещера и правда была шикарная, с горячим источником внутри. Из-за этого источника воздух был теплый и влажный. Миха сказал, что в следующий раз, они обязательно искупаются. На стенах годами накапливались солевые пласты, от чего она вся искрилась. Ник рассматривал эти отложения и находил в узорах схожесть, то с какими-то зверями, то с предметами. Дышалось тут, легко и было очень интересно. Миха, наблюдавший, за восторженным лицом парня, был очень доволен прогулкой. Назад они шли медленно, наслаждаясь красотами природы и спокойствием вокруг. - Завтра я начну приучать тебя к закалке. Начнем с обтираний снегом. Это будет весело, - сказал Миха, с довольным выражением лица. Никита, от одной только мысли о процедуре, передернул плечами и громко быркнул и они рассмеялись. На следующее утро ребята поднялись рано и, оголившись по пояс, выбежали во двор. Сначала были слышны кряхтения Михи и слабые визги Ника, который, явно филонил и обтирал снегом только руки. Петрович это заметил, взял большую пригоршню и размазал по спине парня. Ник громко закричал и начал от него убегать. Смеясь, они вместе свалились в сугроб. Миха воспользовавшись ситуацией, сел на Никиту верхом, зажав его бедра, между своих ног, и добрался своими обтираниями, до груди. Снег, маленьким комочком, задержался на соске Ника и, у Михи от этой картины, перехватило дыхание. Он не мог оторвать свой взгляд от такой красивой, смуглой кожи с двумя вишневыми бугорками. Больше он себя контролировать не мог. Миха нагнулся и слизнул снег вокруг соска. Никита затаил дыхание. Его глаза горели от возбуждения. Миха заглянул в глаза парня и все в них прочел. Там было такое сильное желание, что его плоть сразу восстала. Схватив Ника в объятья, и подняв на ноги, он жадно припал к его губам. Он вложил в этот поцелуй всю свою не удовлетворенную жажду, мучившую его столько времени. Никита таял в этих объятьях. Нехотя оторвавшись от желанных губ, Миха потащил Ника в дом. Переступив порог, он начал срывать с него одежду. Ник ему помогал. Они не дошли до кровати, упав на ковер. Жар от камина ласкал два разгоряченных тела. Никакие слова им были не нужны. Были только жаркие объятья, страстные поцелуи, наслаждение и стоны. Только к вечеру они слегка поостыли. Утомленные горячим сексом, возбужденные от переполнявших их чувств они уснули в объятьях друг друга, укутавшись одним одеялом. Огонь в камине бросал причудливые блики на прекрасные лица двух влюбленных. На следующий день, не о каких прогулках не было и речи. Никто уже не стыдился наготы, более того, Миха просто не давал одеться Нику, он никак не мог им налюбоваться. Он твердо решил нарисовать его обнаженным. И вообще… посвятить любимому целую серию портретов. - Почему ты на меня сердился? – спросил у него Никита. - Глупый, я на себя сердился. Не мог понять своих чувств. Это все для меня впервые. То, что я умею так сильно любить и то, что любить так я могу мужчину. Я думал, что напугаю тебя этим. Ты моя первая любовь! – нежным голосом произнес Миха. - А моя последняя… я тебя никому не отдам!- разгорячено ответил Ник. - Я тебе не дам шанса. Жить будешь со мной, всегда и везде. Я тебе, покажу весь Мир! На улицу они выбрались только через три дня. Поднялись на смотровую площадку. Миха показал в « смотрилку» место, где нашел своего Никиту и все ему рассказал о том дне. Вернулись они домой только к обеду, довольные и голодные. Потом, сидя с кофе на ковре, Ник долго, ничего не скрывая, рассказывал Михе о своей жизни. Не заметно наступил поздний вечер и они уже решили готовиться ко сну. Они стояли в центре комнаты и целовались. Дверь в избу с грохотом, распахнулась, и в нее ввалились, раскрасневшиеся и цветущие «Вектор» с «Осиком». Увидев эту картину, они многозначительно и с пониманием переглянулись. - Ну что, хлопцы, не рановато мы вас откопали? А мы то торопились… давай Петрович знакомь нас, со своим «чудом». Ребята сразу стушевались, покраснели… а потом Миха, по-хозяйски, притянул Ника к себе за плечи и все четверо дружно рассмеялись. Конец.
Сообщение отредактировал mira - Вторник, 26.04.2011, 00:57
Да, mira, скажу честно, ты мастер избранного жанра Мне понравилось еще, что стиль выбран совсем иной, под стать героям и их быту, обстоятельствам, которые кстати тоже неплохо описаны. А жаргонизмы Михи умиляют. В том числе и название)) Единственное, что вызывает некое сомнение, это то, как ласково герои между собой разговаривают (в обоих фиках). Но, может, так оно и бывает - чего не знаю, того не знаю. В общем, необычное у тебя увлечение, Ириш, но пишешь с душой, это чувствуется))
Ой, а я тебя не видела на сайте))) Упс. Я перечитала и мне не понравилось. Пока пыталась редактировать, решила удалить. Я теперь даже не знаю какой ты прочла вариат и полностью или нет. Спасибо Наташенька за отзыв!!! Рассказ забрала на переделку. Скоро выложу назад, все равно больше никто читать не будет. У Мадины он есть)))
Дата: Воскресенье, 31.07.2011, 10:30 | Сообщение # 8
Группа: Супер Модераторы
Сообщений: 992
Статус: Offline
Награды:
Quote (mira)
Наташенька, спасибо за внимание))) Выложу еще один для тебя)))
Почему именно для меня? Будем считать,что твое творчество - альтернативная проза и не для всех, но она не без таланта пишется и не оставляет равнодушным. Просто многим трудно себе в этом признаться, потому люди и не комментируют. Хотя теперь комментов на сайте вообще почти невозможно дождаться: народ в большинстве своем от безумной любви к кумиру и желания поделиться чувствами со всем миром плавно перешел к тихому потреблению представленного продукта (никого не хочу обидеть). Думаю, даже если число открываний и прочтений тем не так велико, авторам стоит ценить любое количество читателей,отличное от нуля. Мирочка, извини,что такую бурю эмоций вызвала твоя реплика, наболело уже. А в твой новый слэш обязательно загляну))
Наталочка, я очень понимаю твои эмоции... да, люди скупы временами.... лень матушка))) а вообще я пониманию такое состояние...просто депресняк))) Мадинчик :thank_you:
Сообщение отредактировал mira - Пятница, 05.08.2011, 22:53
:thank_you: 
