Журналист: Есть ли какой-то момент во всей саге, о котором ты можешь сказать: «Это мой момент. Вот это я запомнил»? 

Роб: Ммм… Во втором фильме, когда мы снимали в Италии сцену, как я выхожу во двор на солнечный свет, снимая рубашку, пытаясь убить себя, а примерно пять тысяч человек наблюдают за этим. Это был одна из самых смущающих вещей, что мне приходилось делать в жизни, и это я никогда не забуду. 

Журналист: А как, по-твоему, Тейлор себя чувствовал? 

Роб: Да Тейлор качок! А у меня был нарисованный пресс! Три тысячи человек могли видеть этот грим. А я такой: «Не беспокойтесь, в пост-продакшне все подправят». 

Журналист: Что самое лучшее во всей саге? 

Тейлор: Трудно выбрать что-то одно, потому что последние несколько лет были просто невероятными. Но лучшим для меня стали друзья, которых я завел во время этой франшизы. Эти ребята просто потрясающие люди. Это самое лучшее, что я приобрел. 

Журналист: А как насчет худшего? 

Тейлор: Худшее? Во-первых, парик… он все еще преследует меня. Также сцены без рубашки. Определенно. 

Журналист: Правда? 

Тейлор: Конечно! 

Журналист: Я думал, они тебе нравятся?! 

Тейлор: Почему они мне должны нравиться? Это совсем не прикольно. 

Журналист: Потому что ты… если бы я снимался в таких сценах, вот это было бы затруднительно.

Тейлор: Это было затруднительно и для меня. 

Журналист: Так что, теперь ты в свой контракт добавишь такой пункт: «Я должен носить рубашку в кадре»? 

Тейлор: Да, было бы здорово. 

Журналист: Кое-что останется с тобой, это твое прозвище, оно приклеилось к тебе. 

Роб: Да… 

Журналист: РПатц 

Роб:... И как же так случилось, что к тебе привязалось это прозвище? Я бы хотел, чтобы люди называли меня каким-то обыкновенным именем, типа Дэвид. Серьезно, кроме как Дэвид они никак не смогут тебя назвать. Какие-нибудь случайные имена, типа Дэвид или Фрэнк. 

Журналист: Отныне ты для меня Фрэнк.

Журналист: Ты знаешь эти прозвища? Кстю и Рпатц? Роб хочет быть просто Фрэнком. 

Кристен: Фрэнк? Хороший выбор. Да, я пытаюсь себе выбрать хорошее… Чак… да. 

Журналист: Чак? Мне нравится! Это «Чак и Фрэнк»! Идеально. Это как "Берни и Энни". 

Кристен: Точно. Боже… 

Журналист: Когда я в первый раз брал у тебя интервью, это было для первой серии. Помню, ты говорил:«Все отлично, я хожу в Tesco, делаю покупки». Уверен, сейчас все изменилось. Теперь ты не можешь просто пойти в Tesco. 

Роб: Забавно, последний раз, когда я снимался в Лондоне, я пошел купить себе нижнее белье… а, это был не Tesco, а M&S. Я думал: «Вау, это круто! Я просто хожу по магазину, покупаю себе парочку трусов, а никто и не узнает меня». Я был со своим другом и сказал ему, что было бы неудобно, если бы кто-то увидел, что я… Но, конечно, буквально в десяти шагах от меня был фотограф… это очень смущающе: мы набрали несколько упаковок нижнего белья, хихикали, как школьницы. Но потом M&S подарили мне пару трусов бесплатно, а это здорово. А Том сказал, что они сделали новый дизайн нижнего белья… я не совсем уверен, «по мотивам» моих трусов или еще как-то там… Их больше нет в продаже. Ограниченная серия. 

Журналист: Боксеры или брифы? 

Роб: Я, кстати, недавно вернулся к боксерам. 

Журналист: Ок, спасибо, что сказал. 

Роб: Брифы уже в прошлом. 

Журналист: Это были твои слова…. Слушай, мы собираемся устроить конкурс с клевыми «сумеречными» призами. Могу я попросить тебя прочитать вопрос для этого? 

Кристен: Да, конечно. 

Журналист: Ты сделаешь это? Вот, вопрос. 

Кристен: Хорошо. Белла и Эдвард провели свой медовый месяц на острове Эсме, который находится на побережье… Мне нужно сказать весь…? 

Журналист: Да, да. 

Кристен: А. Сидней, Б. Бангкок, В. Рио-де-Жанейро. Ох, удачи! Если вы этого не знаете, ну, ребята…