Среда, День 10.
EPOV

Твою. Мать.

Эти два слова – единственное, что я слышал в своих мыслях на протяжении всей ночи, и когда восходило солнце, они всё еще были здесь. Вчера вечером возле двери Беллы я чувствовал себя как хренов подросток, и я не мог поверить, что испытывал страх, когда она позвала меня и хотела, чтобы я зашел внутрь вместе с ней.

Знаю, это была моя идея… и я хотел этого. Но я не думал, что на самом деле смогу это сделать. Глубоко внутри, я вспоминал, как мы с Таней занимались любовью, и она не казалась так уж довольной мной… а к концу нашей совместной жизни, мы совсем не занимались любовью. Я убедил себя, что изучив все эти действия, трюки и ролевые игры, я стал гораздо лучшим любовником, чем был.

Я думал, что женщинам нравятся эти игры и всё остальное… и может это на самом деле так… но я хотел сделать больше для Беллы. Я хотел по-настоящему заняться с ней любовью, а не играть эти пустые сцены со мной в главной роли, от которых она будет корчиться, вспоминая позже. И как только я предложил это, я испугался, что не смогу, что ужасно разочарую её, не говоря уже о том, что мне будет нереально стыдно.

Я был полностью не в своей тарелке, и я ненавидел это. Я не мог снова стать выдуманным персонажем и использовать свои самоуверенные постельные фразы… и я чувствовал себя грёбаным девственником, таким неуверенным и неуклюжим. Теперь заниматься любовью с ней буду я… а я себе никогда не нравился. Почему я должен понравиться ей? Ей гораздо больше понравится выдуманный я, не так ли?

Я постоянно думал, слишком быстро? Или слишком медленно? Достаточно сильно? Нежнее? Я дрожал с головы до ног, но Белла поразила меня.

Я подозревал, что ей понравится, что я больше не был уверенным и учтивым. Возможно, ей нравилось моё уязвимоё «я», с её любовью к сломанным вещам, нуждающимся в ремонте. Но она была такой сильной, спокойной, нежной, любящей и подсказывающей. И она никак не унизила меня, и я просто влюбился в неё еще сильнее. Теперь ОНА учила МЕНЯ.

Мы не торопились… всё было медленно и невероятно. Мы дошли до кровати почти через час после того, как зашли домой. Мы сидели на полу в темноте, разговаривали, прикасаясь к друг другу, всё еще полностью одетые. Никогда бы не подумал, что у меня будут мурашки от того, что я глажу пальцы девушки… Я изучил всё её тело… не только лучшие части… А она изучила моё… и мы занимались настоящей, ослепительной, мучительной, страстной любовью. Я на самом деле это чувствовал… казалось, наши души сливаются в одну, и теперь я не могу отделиться от неё, даже если наши тела пойдут по разным дорогам. Я говорю, как девчонка… но я могу описать это только так.

Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного. Это было за пределами моего сексуального опыта. Это было на уровне… души.

Мы так и не легли спать. Белла заснула несколько минут назад, но моё тело было слишком напряжено для этого. Казалось, я могу пробежать еще 10 миль, если захочу.

Я лежал на животе, положив голову на скрещенные руки, и просто смотрел на неё.

Я никогда не смогу изменить ей с её подругой… я не могу причинить ей боль. Я ранил Таню бесконечное количество раз, и я никогда не пытался извиниться за это. Я не могу поступить так с Беллой.

Перед дверью в квартиру Беллы тоже есть линия. Я пересёк её прошлой ночью и попал в новый мир… мир, в который меня могла пригласить только она, мир, постоянный доступ к которому я не заслужил.

Причинить ей боль сейчас, после всех её стараний, попыток спасти моё тело и душу… уйти таким образом… это будет другая красная линия, которую я пересеку, и буду жалеть об этом вечно. Я не могу постоянно повторять такие глупые ошибки в своей жизни. И я также не могу использовать Элис. После того, как она помогала Белле найти выход для меня.

Я сделаю это методом Беллы. Я честно расскажу ей правду. Может это причинит еще больше боли, но, во всяком случае, она будет знать правду. И она не будет ненавидеть меня. Я надеюсь. Это бы навсегда разрушило меня, знать, что она плачет где-то, презирает память о нас.

Позже, днём, когда она проснулась, я приготовил ей ланч и попросил о терапии на целый день. Она была удивлена и слегка забеспокоилась, может она подумала, что мне не понравилась наша особенная ночь.

Во-первых, я сказал ей насколько меня изменила прошлая ночь… и я поблагодарил её за уверенность и помощь, не говоря уже о терпении во время всего этого. Должен заметить, она вела себя так, словно не понимала, о чём я говорю, и сказала мне в ответ, что я был великолепен. Я решил не спорить с ней и оставить это как есть. Она сказала, что наслаждалась этим так же, как и я… но я уверен, всё удовольствие получил только я.

Я рассказал ей всё о пожаре и, к своему стыду, очень долго рыдал в голос. Она сидела рядом, обнимала меня, позволив мне плакать сколько я захочу. Она даже рассмешила меня тем, что купила мне набор носовых платков и сказала, что они лучше, чем бумажные салфетки.

Я описал ей каждую деталь той ночи, когда я сидел рядом с Кэти в больнице, мне нельзя было прикасаться к ней, а она плакала и звала маму, и я умолял её не плакать, потому что солёные слёзы ранили её обожженное лицо.

Потом я рассказал ей, как кричал на докторов, чтобы они дали ей больше болеутоляющего, чтобы дали ей что-то, чтобы она заснула, потому что моё сердце уже не выдерживало всего этого.

И потом, несколько часов спустя, когда встало солнце, а я плакал рядом со своей спящей дочерью, приехали Бен и Анджела, как раз вовремя, чтобы услышать от полиции, что тело их дочери было найдено в развалинах нашего дома, и она мертва.

Я рассказал ей об ужасе, который я испытывал, когда рассказывал своей малышке по телефону, как открыть окно, стараясь оставаться спокойным, наблюдая, как пол под ней начинает пропадать в языках пламени.

Знаете, насколько это безумно… видеть, как пожарник держит в руках твою дочь и говорит, что она в порядке, и они поднимаются наверх… и твоё сердце снова бьётся, когда ты понимаешь, что случилось чудо… и потом гремит взрыв… и пока ты еще не можешь снова посмотреть туда… ты можешь слышать как пожарник и твоя дочь кричат?

Не говоря уже о чистейшей ёбаной агонии, когда ты слышишь, как твоя трёхлетняя дочь кричит от боли, которой она никогда не знала, и не должна была знать – никогда, пока её тело горит… и ты молишься Богу, кричишь, чтобы горящий пожарник не выронил её в своем полуживом состоянии… и пожарник на крыше продолжал поднимать их наверх так быстро, как может, чтобы они смогли помочь твоей малышке… и потом страшные моменты ожидания… ожидания слов, что она выжила… или погибла.

Единственный момент горько-сладкой радости, который я испытал в ту ночь, это когда из рации донёсся голос пожарника, «Девочка жива!» - счастливо кричал он, «Она всё еще жива!»

Я оживил всё это в памяти… для Беллы. И она никогда не сдалась и не сказала мне прекратить свою ужасную историю. Она была здесь для меня. Как я мог даже просто думать о том, чтобы ранить Беллу изменой с её подругой? Меня тошнило от одной мысли об этом.

Я до сих пор не знаю, как Таня задохнулась дымом, когда Кэти проснулась и ответила мне. Вскрытие показало, что она умерла до того, как пламя достигло её. Причиной пожара были проблемы с электричеством. Ночник пытался сказать мне после того, как я уложил Кэти спать… но я не придал этому значения. Я всё думал о Тане, и не обратил внимания на это маленькое предупреждение.

Я постоянно говорил, что я должен был вытащить её… а Белла постоянно говорила мне, что это не моя вина… что если бы я не позвонил… Кэти бы тоже погибла… и иногда случаются ужасные вещи. И иногда, что-то хорошее можно вынести из этого.

После нескольких часов разговоров, Белла обнимала меня одной рукой, моя голова лежала на её плече, и я наконец спросил.

«Ты на самом деле думаешь, что мои отношения с Кэти… испорчены?», - я ненавидел, что меня до сих пор беспокоили её слова.

Она обняла меня крепче и вздохнула.

«Иногда я думаю, насколько всё это тяжело для неё», - сказала она, «И мне больно представлять себя на её месте. Во-первых, она прошла через ужасную, болезненную ночь. Потом она узнаёт, что её мама погибла. Затем ей нужно мириться с тем, что она местами обгорела. Я уверена, она видела боль в твоих глазах, когда ты смотрел на неё… и еще взгляды мед.сестёр и докторов… Я уверена, в какой-то момент… она увидела своё отражение. И пожарник, который погиб, спасая её… может она думала, что всё это её вина. И потом, какое-то время спустя, её отец тоже бросает её. Должно быть это только убедило её».

«Я сказал тебе, почему я ушел! Я не хотел!» - я сел прямо и сжал кулаки, уставившись на них. Я знал, она права… но я не хотел, чтобы это было правдой.

«Но никто никогда не сказал Кэти, почему ты ушел, не так ли?» - спросила она.

«Они сказали ей, что мне нужно было уехать, чтобы работать, чтобы она смогла вылечиться», - объяснил я холодно.

«Эдвард, дети не всегда верят тому, что им говорят», - пояснила она, «Иногда они выдумывают свои собственные причины. Я на самом деле считаю… что Кэти думает, ты ушел потому что она так сильно обгорела и не была больше красивой. Она видела какие у неё красивые родители… и может она думала, что больше не нужна, потому что потеряла свою красоту».

«Это чушь собачья!» - прорычал я, ненавидя это. Но Белла была спокойна и продолжала.

«Или… может она думает, что она виновата в том, что Таня погибла», - сказала Белла, и это что-то, о чем я никогда не думал.

«Может она думает, что если бы она разбудила свою мать в ту ночь, когда ты сказал ей, может она была бы жива сегодня… и может она думает… что ты злишься на неё, за то, что она не сделала этого», - сказала Белла, и я не мог ничего сказать, мои ноги начали дрожать.

Мне стало плохо… Господи Боже, Белла может быть права… может Кэти думает именно так… она может винить во всем себя… прямо как я.

Я вспомнил её слова в ту ночь, когда она подняла трубку… «Ты злишься, папочка?»

Я побежал в ванную и меня стошнило прямо при Белле, потому что я даже не успел закрыть за собой дверь. Я ненавидел заставлять Беллу переживать это… но она не убегала от этого… или от меня.

Она стояла сзади, гладила меня по волосам и спине, говорила, что ей жаль… всхлипывала и плакала про себя. Она ждала, пока я не найду силы встать, и протянула мне полотенце, пока я чистил зубы, стоя на ватных ногах, размышляя, что мне теперь нужно сделать, чтобы впечатлить её, после того, как я сделал из себя полного дурака.

Но потом пришло странное чувство. Мне не нужно впечатлять Беллу, или делать так, чтобы она думала, что я какой-то секс-бог или Казанова… с ней я могу быть собой. У меня не было этого чувства несколько лет, ни с одной женщиной.

Когда я вернулся в гостиную, Белла снова села рядом со мной, положила мою голову на своё плечо, гладя меня по волосам, и начала говорить тихим голосом, «Думаю, Кэти так же больно, как и тебе, Эдвард. И я уверена, Бен и Анджела любящие люди, но её страдания закончатся только, когда ты придёшь к ней… и объяснишь всё… и скажешь ей, что ты всегда любил её и всегда будешь любить. И что всё это не её вина. Только ты должен сказать ей это глаза в глаза. И может тогда, вы оба начнёте заживать».

Я хотел поехать… прямо сейчас… и взять Беллу с собой. До Флориды всего пара часов на самолете. Это мой единственный шанс. Виктория никогда не разрешит мне навестить дочь, когда моё время с Беллой закончится. У меня осталось четыре дня до возвращения. Но могу ли я теперь вот так просто появиться и снова исчезнуть из жизни Кэти? Это причинит ей еще больше боли, и по-настоящему убьёт меня. Если я вернусь к Кэти, я никогда не уеду. И Виктория придёт за мной… и расскажет Кэти, кто я… и потом она убьёт их… и притащит меня обратно. Я видел на что она способна… и я никогда не позволю ей приблизиться к моей дочери.

Думаю, я показывал какой-то дискомфорт, потому что Белла сказала, «Шшшш, ладно… не думай об этом прямо сейчас. Ты можешь поехать к ней, когда захочешь. Когда будешь готов. Никто не сможет остановить тебя, когда ты будешь готов».

«Можно мы теперь поговорим о твоих родителях?» - спросила она, желая перейти от одной больной темы к другой.

«О мудаках?» - спросил я немного зло, не двигаясь с её плеча, «Конечно, почему нет? Всё равно сегодня типа как блядски безумный день».

«Что конкретно случилось… у них с Таней?» - спросила она с любопытством, «То есть, ты сказал, что они встретились однажды… и она им не понравилась… и они сказали тебе бросить её, или они откажутся от тебя? Это немного сильно для меня. Что она такого сделала?»

«Я не знаю», - сказал я, всё еще настолько же шокированный, как и тогда, «Мои родители приготовили замечательный ужин, или приказали его приготовить, и пригласили нас, и они оба обняли меня так, как никогда раньше не обнимали… и потом я познакомил их с Таней, и они напряглись… казалось, моего отца чуть не стошнило! Он даже закрыл рот рукой и умчался из комнаты. Я думал, что они резко обращались с ней, но моя мать сказала, что я не понимаю… и она старалась быть вежливой с Таней, но её лицо было… словно камень! Мой отец вернулся на минуту за обеденный стол, в середине ужина, и потом снова подскочил и ушел, сказав, что не может сделать этого. Она даже пяти слов ему не сказала!
Потом пришел Джозеф и попросил подняться в кабинет отца. Тогда он сказал мне, что не хочет видеть Таню в своем доме. Он спросил, насколько я серьёзно отношусь к ней, и я сказал, что люблю её… я хотел жениться на ней, после окончания учебы.
Казалось, ему снова стало плохо, и он сказал, что я не могу жениться на ней, что я должен найти другую, любую другую. Я послал его нахуй, и он вышел из себя, и сказал, что если я не порву с ней, он перестанет считать меня сыном… и я буду сам по себе. И никогда не смогу вернуться сюда.
Я не мог поверить в это… до сих пор не могу. Но он был серьёзен. Я забрал Таню и ушел… и я сказал матери, что сказал Карлайл. Она сказала, что согласна с ним, и снова, что я не понимаю.
Я ушел и поклялся, что не вернусь сюда. Я бы скорее умер от голода. Я ждал всю жизнь… ждал какого-нибудь одобрения от них, или внимания. Наконец, казалось, что они хотят стать частью моей жизни… и потом они вылили на меня это дерьмо. Это была последняя капля».

«Это странно», - сказала Белла, размышляя о том, что я только что сказал ей, «Твой отец не знал её раньше? Мне так показалось… сразу, как он увидел её… она ему не понравилась».

«Нет, мой отец не знал её до этого», - нахмурился я, удивляясь, почему Белла так подумала, «Они никогда раньше не встречались».

«Ты уверен?» - спросила она.

«Да, я уверен», - сказал я, по большей части уверенный в этом.

«Ты не понимаешь…» - произнесла Белла слова моей матери, «Она не просто не понравилась им, здесь что-то еще…»

Теперь я тоже об этом думал, и пока я не зашел далеко, Белла сказала, «И я заметила, тогда ты боролся в ответ. Ты послал отца нахуй. Мне бы хотелось вернуть в тебя эту силу сейчас».

«Сейчас я другой, Белла», - признал я, «Во мне не осталось той борьбы. С тех пор со мной случилось много дерьма».

«Я знаю, малыш, я знаю…» - мягко сказала она, целуя мои волосы, «Понадобится время, чтобы вернуть это… но ты сможешь».

Конечно… между доставкой пиццы и встречами с Рэйвен… не говоря уже о съёмках в серии фильмов о мужской боли.

«О, Виктория, я приду позже… я иду на встречу к своему Доктору, чтобы научиться бороться против тебя. Я недолго».

Я выдохнул, мне не хотелось сейчас спорить с Беллой. Ненавижу признавать это, но мне нравилась сегодняшняя терапия. И мне нравились пальцы Беллы в моих волосах, её ногти легко массажировали мою кожу.

«Я знаю», - сказал я, надеясь, что она оставит это.

«И что случилось, когда ты… вернулся?» - спросила Белла.

«На деньги, которые я занял у бандитов, Кэти восстановили внутренние органы, и она могла дышать сама. Она ненавидела дышать через трубки. И я снова мог прикасаться к ней. Это был один из лучших дней в моей жизни. Я исцеловал каждый сантиметр её лица, и она целовала меня в ответ».

Я чуть не расплакался снова, но сдержался, прокашлялся и продолжил.

Я всхлипнул, пропустив только одну слезу, Белла не могла видеть это.

«Когда настало время вернуть долг, я не знал, что делать. Бен и Анджела вернулись во Флориду, но я не мог снова просить помощи у них, не после того, как убил их дочь, и сжёг их внучку».

«Эдвард…» - прорычала Белла, ненавидя то, что я продолжал винить себя.

«Помимо этого, у Бена были проблемы на заводе. Он делал всё возможное, чтобы спасти положение. Они делают пластмассовые вешалки, думаю, это не большой бизнес. А если бы он изготовлял игрушки для секса, он был бы биллионером. Боже, этот мир ужасен».

«Продолжай, Мистер Позитивный», - Белла ворошила мои волосы.

«Я чуть не ограбил банк», - признался я, «Я собирался взять игрушечный пистолет Кэти и подойти к кассиру с запиской. Я даже написал её. Но на пути к банку я понял, что не могу. Я струсил. К тому же, меня скорее всего пристрелили бы или заперли в тюрьме. А я не хотел этого. Кэти бы узнала, обо мне писали бы в газетах… и это бы не остановило тех парней, которые хотели вернуть деньги».

«Однажды ночью», - сказал я, «Я увидел этих парней в больнице… они искали палату моей дочери».

Я всхлипнул, стараясь сдержаться.

«Я не знаю, хотели ли они украсть её, чтобы заставить меня заплатить, или ранить её… но мне было плевать. В любом случае, мне нужно было увезти её отсюда. Я завернул её в пару одеял и тайно вынес её из больницы. Бог знает, как мне это удалось, что никто меня не остановил. Но это как раз о том, насколько безумен этот мир. Никто не остановил меня. Я мог быть кем угодно, но никто не остановил меня. Я до сих пор в ярости от этого!»

«Ближайшее место, куда можно было пойти – дом моих родителей», - сказал я без эмоций, «Если эти парни преследовали меня… я должен был поторопиться и доставить её в безопасное место… и быстро. Так что я проглотил всю свою тупую гордость и пришел к ним. Я постучал в дверь, и моя мать открыла. Я держал Кэти на руках, слава Богу, она спала, потому что моя мать посмотрела на неё и на меня… и чуть не закричала… и захлопнула дверь. Она, блядь, захлопнула дверь перед моим носом… перед носом Кэти! Потому что Кэти не была красива… или идеальна! Вроде как, если ты жена доктора, ты должна переносить вид ожогов или ран, или болезни…»

Я остановился на мгновение, стараясь успокоить свой гнев на мать, перед тем как перейти к отцу.

«Я разбудил Кэти, когда начал бить ногами в их дверь, стучать и кричать. Я потерял контроль над собой», - сказал я, снова чувствуя слезы в глазах, «Я напугал Кэти, и она плакала, пока я орал в ярости и сам плакал. Я сказал им, что не хочу заходить… но если они просто смогут… взять её и позаботиться о ней в его больнице… я буду должен им всю свою жизнь… я сделаю всё что угодно. Мой отец включил интерком, не отважившись даже высунуться, и сказал, ‘Уходи, Эдвард. Мы не можем помочь тебе. Забирай Кэйтлин и уходи… сейчас же’. И это всё. Меня прогнали, словно я просил ёбаной помощи для себя! Потом я позвонил Бену и Анджеле. Они сели на первый же самолет и прилетели за ней».

«Подожди», - сказала Белла, «Они знали её имя?»

«Да».

«Эдвард, они знали её имя», - снова сказала она.

«И?»

«Если тебе плевать на ребенка твоего забытого сына, тогда почему ты знаешь её имя?» - спросила она, «Эдвард… я думаю… они заботились. Я не знаю, почему они так поступали… но думаю, ты чего-то не знаешь в этой истории».

«В какой истории?» - спросил я, «Они мудаки, просто и понятно».

«Я так не думаю, Эдвард», - Белла встала, выглядя возбужденной, и посмотрела на меня, «Думаю, нам нужна эта история целиком. Если они хоть немного похожи на тебя, то они не рассказали тебе всё и сразу… но мы должны поговорить с ними».

«Я не имею с ними ничего общего», - мне не нравилось, что Белла говорит это.

«Эдвард…» - она пристально посмотрела на меня, «Помнишь твой трюк, чтобы отталкивать от себя людей?»

ПОМНИШЬ? Я ТОЛЬКО ВЧЕРА ДУМАЛ О ТОМ, ЧТОБЫ СДЕЛАТЬ ЭТО С ТОБОЙ.

«Ну, и что?» - я отвел взгляд.

«Думаю, твои родители поступают так с тобой… но нам нужно узнать, почему», - она звучала как героиня серий о Скуби Ду.

«И как ты собираешься сделать это?» - я чуть ли не фыркнул.

«Позвонить им», - просто сказала она, взяла свой блокнот и начала писать.

«Нет, Белла», - сказал я сквозь зубы, «Ты НЕ позвонишь им».

«Чего ты так боишься, Эдвард?», - она остановилась и положила блокнот на стол, села на пол у моих ног, взяла мои руки в свои, её взгляд полон сострадания и любви.

«Они не будут говорить с тобой, даже если ты позвонишь», - предупредил я.

Она сделает это, я знал. Это в стиле Беллы.

«Я знаю, тебе больно… от их отказа от тебя и Тани… и даже Кэти», - осторожно сказала она, глядя вверх на меня, гладя большими пальцами мои руки, «Но здесь должно быть что-то еще. Так же как Кэти думает неправильные вещи о твоем отстутствии, ты можешь думать неправильно о том, почему твои родители не с тобой сейчас. Если ты поговоришь с ними, может ты поймешь, что это не твоя вина. Как я и сказала, дети всегда берут вину на себя. И ты делаешь именно это. Ты должен понять, иначе ты никогда не забудешь об этом».

«Я никогда не хотел, чтобы Кэти была одна, как я… чтобы о ней заботились другие люди. Я так старался, чтобы у неё была семья, которой у меня никогда не было. И я всё испортил… и теперь у неё нет ни меня, ни Тани», - мой голос сорвался.

«Пора прекратить оплакивать прошлое, Эдвард», - сказала она, её голос увереннее теперь, «Слёзы ничего не изменят. Действия изменят. Нам нельзя тратить впустую последние четыре дня. У тебя больше не будет столько свободного времени. Используй это. Давай начнем действовать, Эдвард. Давай попробуем».

«Что если всё пройдет не так?», - мой голос был таким испуганным и слабым, я ненавидел это.

«Что если всё пройдет так?» - возразила она, заткнув меня, «Так много вещей прошли не так с тобой… у меня есть чувство, что теперь всё должно быть правильно. Но это не упадет в твои руки, Эдвард. Ты должен поднять задницу и бороться за это. Бороться за Кэти, если ничего больше нет. Пусть она будет твоей бронёй. Перестань бояться. Я с тобой. Ты больше не один».

Я был таким испуганным, но слова Беллы заставили меня почувствовать смелость… силу.

Наконец, после долгой паузы я прокаркал, «Что мы сделаем сначала?»

«Завтра… мы сделаем большой шаг вперед», - уверенно заявила Белла, «Твои родители придут сюда».

«Что?» - я чуть ли не кричал, выпучив глаза на неё.

«Я позвонила им… вчера, после того, как ты ушел», - призналась она, «Я хотела позвонить кому-то, кто заботится о тебе… и мне пришлось позвонить им. Они родили тебя, они должны как-то беспокоиться о тебе».

«Ты говорила с ними?» - я встал, глядя вниз на неё, она не двигалась с пола.

«Я говорила с Джозефом», - спокойно сказала она, «Я сказала, что думаю, они должны прийти и поговорить обо всём. Он был очень мил. Он согласился со мной. Он сказал, что поговорит с ними, и даст мне знать, придут ли они. Полчаса спустя он перезвонил и сказал, что они придут завтра. Я думала, что подожду, когда они придут, привяжу тебя к креслу и завяжу глаза, когда они зайдут… но подумала, что это несправедливо. Ты должен быть подготовлен. Я не хочу предавать твою веру».

Несмотря на то, что я хотел предать её и изменить ей с Элис. Я дерьмо. Я не заслужил эту девушку.

«Ты сказала Джозефу… кто я?» - спросил я, моля Бога, что она не сказала.

Она нахмурилась, «Конечно, нет. За кого ты меня принимаешь? Я знаю, он как отец для тебя. Я даже спросила его прийти с Кэтрин, но он сказал, что скорее всего это плохая идея».

«Ага, мои родители никуда не ходят с прислугой!» - сказал я горько, повернувшись к ней спиной, но не мог остановить себя.

«Но наверно тебе придётся привязать меня к креслу, когда они придут», - неожиданно я занервничал, а они придут только завтра.

«Я встану перед дверью, если ты захочешь выскочить», - улыбнулась она, «Пойдет?»

«Ты останешься со мной, Белла?» - спросил я, чувствуя себя пятилетним, «Я не хочу быть наедине с ними».

«Если хочешь, то да», - согласилась она.

«Почему они придут?» - размышлял я вслух, «Им всегда было похуй. Они даже не перезвонили тебе сами».

«Ну, это хороший вопрос для них», - Белла говорила, словно моя воспитательница в детском саду.

«Я не буду с ними вежлив, Белла», - предупредил я.

«Ничего», - она пожала плечами, «Говори всё, что хочешь… всё, что чувствуешь. Ты не должен прикидываться. Но должен сказать всё. Потребовать, чтобы они объяснили, почему так обращались с тобой».

«Это точно», - услышал я свой голос, и из моих слов сочилась сила.

Белла поднялась и обняла меня, положив щеку на моё сердце, «Я так горжусь тобой,Эдвард. Ты гораздо сильнее, чем думаешь».

«Ты делаешь меня сильным, Белла», - я закрыл глаза и обнял её крепче.

«Нет, Эдвард», - она посмотрела на меня, «Ты не можешь набраться силы от меня. Если мы разойдемся, ты будешь думать, что у тебя не осталось сил. Твоя сила внутри ТЕБЯ… не забывай это. Она всегда у тебя… со мной или без меня. Хорошо?»

Я улыбнулся и снова влюбился в неё.

«Хорошо, Доктор Белла», - согласился я.

«Спасибо, Эдвард», - она снова прижалась ко мне, «За то, что согласился. Я знаю, как тяжело это для тебя».

Я вздохнул и попытался придумать, что сказать. Я не хотел видеть их, или даже говорить с ними, но я сделаю это для неё, если она думает, что это как-то поможет мне. На самом деле, я думал, что Белла просто станет свидетелем их ненависти ко мне. Я готовил себя к их отвращению и безразличию… но тогда… почему они согласились прийти?

Мне не нравилось быть таким неуверенным, и мне стало плохо, когда я подумал, что завтра они будут сидеть здесь, стараясь быть вежливыми, и попытаются оправдаться.

Я знал, даже если они придут и рассыпятся в извинениях, это не спасет меня от клетки Виктории… и я не надеялся на спасение… но в одном Белла была права. Они должны объясниться. И у меня больше никогда не будет шанса поговорить с ними. Я должен использовать эти четыре дня, чтобы найти хотя бы какие-нибудь ответы.

Но глубоко внутри, я всё еще боялся, не знаю почему, но всё равно. Мне нужна Белла. Как я смогу посмотреть на них… говорить с ними? Белла могла бы быть посредником между нами, и это очень успокаивало меня.

«Пойдем, прогуляемся», - Белла взяла меня за руку и улыбнулась, зная как воздух и солнце оживляли меня.

«Спасибо, Белла», - сказал я, когда мы подошли к двери, «Спасибо, что предупредила меня о них. Если бы ты завязала мне глаза и приковала к креслу, а потом впустила их… это наверно убило бы меня».

«Я знаю», - она вздрогнула, «Я ненавижу то, что даже думала об этом… я думала, ты не согласишься… но потом… если бы я сделала так… я бы на самом деле была как Виктория… и Рэйвен. Если бы я поступила так, это было бы хуже всего того, что они делали с тобой».

«Ты права», - согласился я, «Так что… спасибо, за уважение».

«После прошлой ночи, я ДОЛЖНА уважать тебя», - она улыбнулась этой пылкой улыбкой, выдернула меня за порог и захлопнула дверь.

Quote (demash82)

мы тута все прям экстрасенсы bigsmile bigsmile

А че Мне один дядька как то сказал что у меня есть экстрасенсорные способности, но прочувствую я их после тридцати. Так что ждемс, еще годика три осталось подождать, а то я пока ну никак их не наблюдаю

Правильно правильно... Если бы они были родственниками, ребенок у них здоровым не родился бы. Хотя кто знает, может автор не учел это...

От ТАКОГО взгляда и умереть не жалко...

Мой фанфик - Пациентка

Сообщение отредактировал Elena_Cullen - Среда, 07.04.2010, 20:16

Спасибо за перевод!

Прим.переводчика:

На этот раз вам придётся мириться с моей корявой болтовнёй, а не с переводом.

Дело в том, что фик этот уникален еще и тем, что в нем есть глава, которая начинается такими словами

NOTES: THIS CHAPTER IS NOT TO BE TAKEN SERIOUSLY. ANY REVEALS MADE HERE ARE NOT TRUE, NOT REAL. READ ON TO CHAPTER 22 NEXT TO SEE FURTHER. READ THIS WITH A SENSE OF COMEDY. THIS POST WAS A MISTAKE AND I CORRECTED IT NEXT CHAPTER. READ ON AND TRUST ME. THANKS !

Что в переводе значит, что эта глава не должна восприниматься всерьёз. всё, что в ней происходит - не является правдой. Продолжайте читать дальше, а это воспринимайте с юмором. Этот пост - ошибка, исправленная в след. главе.

Все, кто читал оригинал, были поражены до мозга костей. И, начиная переводить этот фик, я уже думала, что я буду делать с Этой Главой. Долго мучалась. Решила, что найду вам ссылку на чужой перевод именно на эту главу. Потому что её переводить я не хочу. И не буду. Но к сожалению, все переводы, что известны мне, не ушли дальше меня. Что мне удивительно. Но это ладно. Где-то есть компания, которая перевела дальше меня, это факт. Но я их не нашла... Если кто-то знает, где есть перевод 21 главы, можете оставить ссылку в комментариях, или прислать мне, я вставлю сюда.

Но если нет... я объясню.

Глава начинается точно также, как 22ая. Только она полностью от имени Беллы.

Карлайл и Эсме пришли к Белле. И начали объяснять, ЧТО ЖЕ ПРОИЗОШЛО. И оказалось, что они... вампиры. Да. Кхм. Вампиры.

Семья Карлайла - старейший род вампиров, в котором есть традиция, чтобы продолжить род, - когда у них рождается ребёнок, они растят его, ждут, когда он найдет себе жену/мужа, родит ребенка и тогда его обращают в вампира, и он растит своего ребёнка по той же схеме. Карлайл и Эсме родили Эдварда, Карлайла превратили в вампира, заперли в особняке отца. Эсме приехала выяснить, что случилось, и Карлайл укусил её. Но не убил. Вот. Они вампиры. Да..

Дед Эдварда говорил, что он особенный, хотел его себе. Карлайл и Эсме следили за ним издалека, отдав на воспитание Кэтрин и Джозефу. Сами воспитывать не могли, ибо жажда крови.

Когда они пригласили Эдварда и Таню к себе, они хотели начать всё заново, обрести сына итд. Но вдруг с Карлайлом приключилась такая штука - кровь Тани "пела" для него. Ну и вы понимаете последствия. Он немного потерял рассудок тогда, пошел на крайние меры и выгнал сына.

Потом дед начал гонятся за Эдвардом, но не мог найти, ибо даже его родители не знали, где он (он тогда жил на улицах или в общаге с Таней). И знать они не должны были, ибо дед, естественно - Аро, и сам бы всё через них узнал. В конце концов, туда-сюда, Карлайл убил Аро. Кровь Кэти для него пела еще громче Таниной. Поэтому он не помог в ночь пожара и даже не вышел.

Не знаю, вроде остальное не особо важно... но если что-то не понятно, пишите - отвечу. В след. главе вы поймете, почему невозможно было игнорировать эту.

Прошу никого не разочарововаться, всё встанет на свои места. Поверьте.

О, и еще. В конце 21ой главы автор написала -
"Поверить не могу, что все думали, что я написала про инцест между Таней и Эдвардом!! LOL.. Вы, ребята, на самом деле думали, что я БОЛЬНАЯ!!! Клёво!! LOL!!"
___

22я глава будет сегодня позже. Может вечером, может ночью. (московское время)

Главу не хотят переводить, потому что никто не ожидал перехода от эротики к фантастике и это никому не понравилось? Или там просто такая чушь, что и переводить нет надобности? Или что?

Пользуясь случаем, огромное спасибо Яне!! Чувствуется, что в перевод вложены душа и эмоции! и комментарии забавные

Яна Шрайфель написала
сегодня в 22:25
Потому что эта глава - ошибка. и я не захотела её переводить. она никакой огромной роли в фанфе не играет. вся роль этой главы раскроется в след. главе. я не вижу смысла в переводе. тем более, глава не маленькая.

Вчера вечером Эдвард был комком нервов [ваще, можно так сказать?..], и сегодня не лучше. С тех пор, как я сказала ему, что придут его родители, он мог есть только соленые крекеры. Он сказал, что всегда нервничал в их присутствии, даже в детстве, потому что они редко появлялись дома.

Я знала, это как еще один тест для Эдварда. Каждый раз, когда они приходили домой, он старался быть тем, кого они хотели увидеть… надеясь, что они примут его и полюбят… и они всегда уходили слишком скоро. Он снова это делал… надеясь, что на этот раз они захотят его.

Было приятно видеть надежду в его глазах… хотя бы.

Ему снились кошмары, и я обнимала его, как и в ту ночь, когда я подарила ему майку. Этой ночью мы не занимались любовью и не играли в игры. Он на самом деле не хотел этого, в этом состоянии. И он рассыпался в извинениях, но я сказала ему заткнуться… Я сказала ему, что я устала, и что всё нормально. Если мы передохнём одну ночь, мы не перестанем быть любовниками, и я сказала ему об этом. Казалось это успокоило его, и он попытался заснуть, положив голову мне на грудь, и я играла с его волосами, нежно обняв его другой рукой.

Я ненавидела слышать его кошмары… он не рассказывал мне о них, но я могла и сама догадаться.

«Нет, пожалуйста…», - умолял он, задыхаясь, «Почему? ОТЕЦ!!»

Это первый. Думаю, это ночь, когда его родители познакомились с Таней.

Я уговорила его снова заснуть, и он, наконец, снова уснул… и потом начался следующий сон:

«Почему вы так поступаете?!!» - кричал он, «Что я такого натворил?!! Таня умерла, ППОЖАЛУЙСТА!! ОТЕЦ!! Ради Бога, она же всего лишь ребёнок!! Ёбаные убйцы преследуют нас, ПОЖАЛУЙСТА – МАМА!!!!»

Мне пришлось несколько раз встряхнуть его, чтобы он проснулся. Он чуть не ударил меня, когда приходил в себя, он был весь мокрый… дрожал… потом плакал и снова извинялся передо мной.

Я ненавидела видеть его слёзы и, прижав его к себе изо всех сил, я задумалась, такая ли хорошая идея была пригласить его родителей. Посмотреть только, что это делает с ним. Но потом психиатр во мне сказал, - НЕТ, Белла. Будь сильной. Эдвард должен посмотреть в лицо своим страхам и демонам. Он слишком долго бежал от них. Он должен видеть их насквозь. Просто будь рядом с ним, успокаивай его. Это всё, что ты можешь сделать.

Думаю Эдвард поспал всего… минут десять этой ночью. И теперь он пялился в телевизор, смотрел мультики и громко жевал крекеры. Было уже около часа, они скоро приедут.

Он не сказал мне ничего конкретного, но он ушел на рассвете и вернулся с пятью разными наборами одежды, пробуя на себе каждый… снова и снова.

Он хотел произвести хорошее впечатление… и это давало мне небольшую надежду. Он уже было решил надеть галстук, и хотя он выглядел очень в стиле GQ, я подумала, что это слишком, и он снова переоделся.

Наконец, он остановился на простых серых брюках и белой рубашке с длинными рукавами, первые две поговицы расстегнуты. Официально и небрежно в одно и то же время. Он побрился и от него невероятно пахло, когда он вышел из ванной, жалуясь по поводу своих «блядских» волос. Я сказала ему, что его блядские волосы превосходны, и чтобы он не трогал их. Он хотел зачесать их назад с помощью геля, сказал, что так будет «опрятней». Я не позволила этого и спрятала все его средства для волос.

Потом мне пришлось шесть раз подтвердить, что я не вижу его шрамов под белой рубашкой, и он наконец поверил мне и расслабился… вроде как.

Я продолжала мягко убеждать его, что ему не нужно прикидываться чем-то или кем-то еще, чтобы впечатлить их. Они должны извиниться перед ним, а не наоборот. Но я могла понять его страхи.

Когда я вышла из ванной, он сидел на диване, закинув голову назад, глаза закрыты. Он не храпел, как большинство мужчин… я улыбнулась довольная, что он хоть немного отдохнет перед их приходом.

Я оставила его одного, и прошло всего 20 минут, когда он снова начал говорить во сне. О нет, только не еще один кошмар! Бедняжка!

Я подошла к нему, его голова медленно поворачивалась из стороны в сторону… его глаза быстро двигались под закрытыми веками… он снова тяжело дышал.

«Просыпайся, Эдвард…» - громко сказала я, встряхивая его, пока он не подскочил, открыв глаза, удивленно и ошарашено глядя на меня.

EPOV

Я резко выдохнул, увидев Беллу, моё сердце вырывалось из груди. Она улыбнулась, и это успокоило меня… и сказала, «Тебе снова приснился кошмар, малыш. Ты в порядке?»

«Что?» - выдохнул я, ища глазами своих родителей… я сидел на зеленом диване, где несколько минут назад сидел мой отец, «Где мои родители?»

«Они еще не пришли», - терпеливо сказала Белла. Она сдаст мне в психушку, пока наше время не закончится, я просто знал это. Не то, чтобы я не заслужил этого.

Я сидел на диване, и их здесь не было. Так же как и моего распятья из ложек. Блядь. Только не говорите мне…

«Твои родители должны скоро прийти, не могу поверить, что ты заснул», - она улыбнулась, добавив, «Хотя, ты же почти не спал прошлой ночью».

Это было неправильно… мне стало плохо… и этот странный сон… может он что-то значит…

«Белла?» - я встал, подошел к ней и взял её за руки.

«Эдвард, пожалуйста, не бойся», - она погладила меня по щеке, нахмурилась и сказала, «Ты весь мокрый. Подожди. Я принесу тебе воды со льдом…»

«Я передумал», - прямо сказал я, ожидая её возражений, «Я не хочу видеть их… и даже слышать, что они хотят сказать. Им нет прощения… они не скажут ничего, что заставит меня чувствовать себя лучше. Я не хочу их. Они не нужны мне. Они не любят меня. Как они могут, после всего того, что они сделали? Пусть они останутся мёртвыми, Белла, пожалуйста. Я не хочу слышать то, что они хотят мне сказать. Правда в том… что их не было рядом, когда я по-настоящему нуждался в них».

И на этом раздался стук в дверь. Я напрягся и почувствовал слёзы в глазах, когда Белла слегка повернулась к двери. Я схватил её за руки и молил её одним взглядом, медленно мотая головой, надеясь, что она услышит меня.

Я не могу пройти через это еще раз… видеть их, смотреть им в глаза. Сон казался таким реальным… кроме тупой херни на счет вампиров и прочего. Откуда это взялось?

Она колебалась и думала об этом, когда я взял её лицо в свои руки и нежно сомкнул губы на её нижней губе, мои глаза всё еще открыты, чтобы она видела моё решение. Мне было грустно от её беспомощного выражения лица, и я беззвучно поцеловал её верхнюю губу.

Она закрыла глаза и задрожала, а я пытался извиниться свои взглядом… я на самом деле не пытался переманить её на свою сторону поцелуем. В дверь снова постучали, и я отпустил её… глядя вниз… позволив ей решать, что делать.

«Мисс Свон?» - прозвучал голос моего отца, и я напрягся еще больше.

Белла взглянула на дверь и потом на меня… Я поднял взгляд на неё, и когда наши глаза встретились, она накинулась на меня и крепко обняла, и я повторил её движения.

Мы просто вцепились друг в друга, и через еще пару попыток, стук прекратился… и я услышал голос своей матери за дверью.

«Эдвард…» - она чуть ли не рыдала, «Я понимаю… и мне жаль. Мне так жаль».

Я услышал Карлайла, «Пойдем, Эсме», - и было слышно, как они спускаются по лестнице.

Я ненавидел чувствовать себя ублюдком в этой ситуации, но мне уже было легче, когда я услышал, как они завели машину внизу и уехали.

Белла вздохнула и сказала, «Ну, это было очень смело с твоей стороны, Эдвард».

«Я знаю, что делаю, Белла», - я выглянул в окно, чтобы убедиться, «Поверь мне… ты понятия не имеешь, какой безумный сон про них мне только что приснился… Я просто не хочу, чтобы они пытались оправдать себя! Они обращались со мной, как с куском дерьма – мне плевать на их чертовы мотивы. Я не хочу, чтобы они плохо говорили о Тане… не думаю, что я выдержу это, Белла. Я наверное потерял бы контроль над собой и ранил бы их».

«Ладно, Эдвард, успокойся», - она снова обняла меня, «Я не буду принуждать тебя делать что-то, к чему ты не готов. Но, Эдвард… они перезвонят… и вернутся».

«Я знаю, ты хочешь, чтобы они спасли меня», - сказал я, видя боль в её глазах, «Мне жаль. Но я не хочу, чтобы они спасали меня. Я лучше вернусь к Виктории».

«Эдвард…», - она мрачно посмотрела на меня, «В любом случае, ты должен знать правду».

«Белла», - выдохнул я, «Разве я не достаточно продавал себя в этой жизни? Я не хочу продавать себя ИМ. Я не хочу их ёбаных денег. Продавать себя незнакомцам… не так тяжело. Пожалуйста, не проси меня опускаться на колени перед НИМИ».

«Ладно, хорошо, Эдвард», - Белла прижала меня крепче, «Я не думала об этом с этой точки зрения. Ты прав. Я не заставлю тебя говорить с ними. Может… я позвоню им позже… и сама поговорю с ними. Тебе не обязательно слышать, что они хотят сказать».

Я думал об этом минуту или две… Я всё еще не хотел их помощи, но может у них есть какие-то объяснения… всё что я мог сказать это…

«Может быть», - прошептал я ей на ухо.

«Я люблю тебя, Эдвард», - сказала она без сожаления.

«И я тебя люблю, Белла», - ответил я, как зеркало, добавив, «Прости, я разрушил твои планы. Я знаю, ты надеялась, что они будут любящими родителями, готовыми объяснить всё, готовые одарить меня своими миллионами… и я смогу просто уйти от своих проблем… улыбаясь. Это приятный сон… но как я сказал… сны не сбываются». [сны и мечты в англ. языке – одно слово – dreams].

«Некоторые сбываются», - мягко возразила она, глядя в мои глаза и гладя меня по щеке, «Ты здесь… и любишь меня».

Я улыбнулся ей… она всегда могла доказать обратное.

«Ладно… поправка», - сказал я, «НЕКОТОРЫЕ сны сбываются».

«Это лучше», - она притянула меня за воротник и поцеловала. Где-то на задворках сознания я вдруг понял, что у нас осталось всего три дня, и мне стало больно внутри… везде.

Некоторые сны и правда сбываются. Я женился на Тане. У нас есть маленькая девочка, которая стала сердцевиной моей жизни. И я снова нашел любовь, спустя всё это время… будучи тем, кто я есть… Белла всё еще как-то видела только хорошее во мне.

Да… некоторые сны сбываются. Но я не могу оставить их реальными. Они пробуждаются к жизни и танцуют вокруг меня… заставляя меня улыбаться и смеяться… и потом они исчезают. Наверно было бы лучше, если бы мои слова оказались прадой… Мне бы хотелось, чтобы сны не сбывались. Они причиняют слишком много боли. Еще один сон, который я не хочу в жизни – мои родители любят меня… Я больше не могу это терпеть. Я не могу сидеть в темноте и смотреть, как еще один сон улетает от меня на закат. Я испытаю достаточно боли, когда потеряю Беллу.

Только что в моем сне про вампиров, я был по-настоящему разрушен, когда она сказала моим родителям, что я раб. Я даже ненавидел её какую-то миллисекунду… И я на самом деле хотел уйти. Я чуть не ушел.

Я не хочу, чтобы мои родители знали, чем я стал, даже несмотря на то, что они суки. Мне было так стыдно и страшно, если они вдруг уже знали. И я не хотел знать их ужасные причины, почему они повернулись спиной ко мне и моей дочери… даже к Тане.

Мне плавать на их причины. Это ничего не изменит. Это не изменит боли и страданий, которые я постоянно чувствую в своих костях… это не залечит израненную кожу Кэти… или её эмоциональную и психологическую боль. Это ни хрена не изменит. Так что я не хотел знать об этом.

Спустя час, мы прогуливались по городу, просто были друг с другом и особо не разговаривали. Я боялся, что Белла недовольна мной, за то, что я отвертелся от встречи с родителями… и я чувствовал себя трусом.

Но я, правда, чувствовал, что я делаю лучшее для своего собственного рассудка. Я знаю, мне придётся вернуться к Виктории. Я знаю, я никак не смогу избежать этого. Думаю, Белла теперь тоже так думает. Так что я почти не говорил… я просто держал её за руку и молил невидимого Бога наверху… что она будет в порядке без меня… и вскоре снова будет счастливой.

Она заставила меня рассказать всё о моём сне… всё, как есть… как мои родители, сказали, что они вампиры… хотели быть рядом со мной, но не могли, для моего же блага… Таня, чья кровь пела для моего отца… вся эта история с моим дедом, который хотел видеть меня в своих рядах… мои родители прогнали меня, чтобы спасти мою жизнь… моя судьба, как кого-то «особенного» в мире вампиров… их трудное, но неизбежное решение игнорировать мои крики о помощи, когда я держал Кэти на руках… вампиры-охранники, которые могли поучаствовать в смерти Тани… борьба за моё имя… мой отец убил своего отца, чтобы отомстить за боль, которую испытала моя семья… и наконец… но самое болезненное… их признание о том, что они всегда любили меня… несмотря ни на что… и их клятвы, что они всё еще любят меня… и теперь помогут мне.

Я дрожал, когда пересказывал всё это, надеясь, что она не будет смеяться. Если Белла сможет объяснить мне этот сон, она даже лучше, чем я представлял себе.

Мы сидели на лавочке под деревом, когда я закончил, и она нежно сжала мои руку.

«Я говорила тебе, я очень хорошо анализирую сны», - сказала она, во-первых, «У меня есть очень хорошая догадка, почему тебе всё это приснилось. Рассказать?»

«Да, Белла», - я хотел знать её мнение. Я думал, она скажет, что я рехнулся. Но она не сказала.

«Хорошо, давай разберём всё постепенно», - она начала записывать в блокноте, «Первое… твои родители сказали, что они вампиры. Ты, Эдвард, любишь всякие штуки связанные с мистикой и фантастикой. Ты любишь играть роль вампира в клубе, тебе нравятся мифические создания. В своей голове, ты превратил своих родителей в этих созданий, так что они стали для тебе немного более привлекательными. В твоём сознании, в своих воспоминаниях, ты видишь их в плохом свете. В своем сне ты из них то, в чем не было их вины… так что ты сделал их бессмертными вампирами, это твоё желание поверить в лучшее в них. Ты сделал их «хорошими вампирами». Как твои линзы для клуба… золотые – для хорошего вампира, красные – для плохого».

Она продолжала, пока я размышлял об этом.

«Таким образом, получается, всё твоё детство, когда их не было рядом, это не их вина и не твоя. Они делали всё это во имя любви… а ты отчаянно хотел их любви. Всегда хотел».

«Продолжай», - должен признать, она великолепна.

Она вздохнула, записала что-то еще и сказала, «Когда они встретились с Таней, и сказали, что они не хотят видеть её из её запаха… и снова… получается, что это не Танина вина… она ничего не сделала им. Она нравилась им, по-настоящему… но из-за того, что Карлайл - вампир, который хотел её крови… всё разрушилось. И тут тоже нет ничьей вины, даже твоего отца. Ты понимаешь, что я имею в виду?»

«Да», - я посмотрел вниз на свои руки, зная, что она права.

«Это много говорит о твоем сердце, Эдвард», - она прикоснулась к моей руке, расслабляя меня, «Ты хочешь своих родителей… ты хочешь, чтобы это была не их вина… или твоя, или Танина. Ты хочешь как-нибудь простить их. И не винить их в том, что они сделали. Несмотря на то, что в тебе много злости на то, что они не сделали. Ты можешь ненавидеть их… но твоё сердце хочет любить их. Это прекрасно, Эдвард… правда!»

«Продолжай, Белла», - я слабо улыбнулся ей, мне хотелось услышать всё.

«Твой дед, вампир, который охотился за тобой», - сказала Белла, «Это зло, которое преследует тебя… и в твоем сне твои родители всегда пытались спасти тебя и защитить от этого… даже жертвовали собой, ради тебя. В реальности, ты чувствуешь, что они не спасли тебя… или не заботились о тебе достаточно, чтобы спасти тебя от бедности, от того, что ты жил на улице, от потери колледжа… от того, что тебе нечего было есть… даже сражаясь с финансовыми трудностями после свадьбы… твой сон говорит, что твои родители хотели помочь, но не могли, потому что это было рискованно для тебя же. Сон даже объясняет, почему их не было с тобой рядом в памятные моменты… твоя свадьба, рождение твоей дочери… это всё объясняется во сне, они любили тебя, но не могли быть частью твоей жизни. Ты хотел, чтобы они спасли тебя… глубоко внутри… ты хотел этого всю свою жизнь… и они никогда не спасли тебя».

Я кивнул, зная, что она права.

Она помолчала, а потом сказала, «Часть про то, что ты был членом королевского клана… принцем, которым ты мог стать… особенным… это очевидно. Ты ОСОБЕННЫЙ, Эдвард. Но ты не веришь в это. Ты всегда называешь себя шлюхой, игрушкой, рабом. Ты хочешь быть особенным. Ты хочешь выдуманный мир, в котором ты можешь спрятаться, где ты будешь кем-то особенным и важным… и чтобы твои родители гордились тобой. Более сильный, чем Король вампиров».

Черт, она великолепна в этой херне про сны. Я думал, что мы просто заснули под Интервью с Вампиром, или что-то такое.

«Войны, и то, как Карлайл убил злого деда, преследующего тебя… это говорит о твоем желании, чтобы твой отец когда-нибудь вступился за тебя… сражался за тебя… защищал тебя. Ты хочешь этого. Ты хочешь, чтобы твой отец был смелый и сильный… воин, который мог убить всех, кто ранит тебя».

«И…» - грустно сказала она, «Пожар… ты отчаянно хочешь верить, что есть кто-то, кого можно обвинить в пожаре… есть кто-то, кого ты можешь найти и причинить боль, за то, что случилось с Таней и Кэти. Ты хочешь отомстить, и это абсолютно нормально. Ты не хочешь верить в то, что это случайность. Что были проблемы с электричеством…и взрыв прогремел в определенный момент. Это было страшное, ужасное событие… и ты не знаешь, почему это случилось… нет ответов, почему это случилось с Таней и Кэти… и с тобой. Ты даже ненавидишь Бога за то, что это случилось. Ты обвиняешь его в этом. Ты винишь себя за то, что тебя там не было».

Я чувствовал слёзы в глазах… размышляя, почему Белла использует все свои таланты с кем-то вроде меня.

«Господи, Эдвард, это не твоя вина», - прошептала она, «Пожалуйста, поверь хотя бы в это. Ты был маленьким мальчиком… прекрасным маленьким мальчиком. По какой бы причине твоих родителей не было с тобой, это не твоя вина. Виноваты они. Ничто из этого не является твоей виной, Эдвард. Ты должен прекратить наказывать себя. Таня и Кэти не хотели бы этого. Они любят тебя».

«И последнее, но не маловажное…» - сказала Белла, «Ты любишь своих родителей, Эдвард. Даже после всего того времени, когда они пренебрегали тобой… и ранили тебя… ты любишь их».

«Нет, Белла», - простонал я, словно бы слышать эти слова, ранило меня физически.

Она обняла меня и поцеловала мою влажную щеку.

«Всё хорошо, Эдвард», - она любила меня больше, чем я заслуживал, «Это хорошо, что ты любишь их… даже если они не заслужили этой любви. Не ненавидь. Это только ранит тебя внутри… не их. Отпусти это».

Я крепко обнял её и долго не отпускал, пытаясь охватить всё то, что она сказала. Может она права. Я не знал, как прекратить ненавидеть их, жаль я не могу просто отпустить это. Нет, я не могу прекратить ненавидеть их. Они отвернулись от Кэти.

«Прости их в своем сердце», - она гладила меня по волосам, «Тебе не нужно даже видеться с ними или говорить с ними… просто… скажи им в своем сердце, что ты прощаешь их. Это снимет тонны с твоих плечей, Эдвард… правда. Ты поймешь… когда будешь готов».

Белла права… и мои родители могут вернуться. Если они вернутся, я встречусь с ними… не знаю, прощу ли я их… но я вспомню сон, и все значения этих странных вещей, которые я выдумал, и я попытаюсь встретить их как мужчина.

«Та часть про меня…» - сказала Белла, после того, как я притих [та часть, в которой она рассказала его родителям, кто он], «Ты боишься, что я предам тебя… разоблачив. Ты боишься, что я на самом деле так тебя вижу, но не говорю тебе об этом. И тебе не понравилось чувство ненависти, которое ты испытал в тот момент. Ты хочешь верить в то, что сможешь просто собрать веще и уйти. Но во сне, ты сидел на лестнице, ты не смог убежать. Ты не хочешь бросать меня». [когда Белла сказала, кто он, он собрал вещи и ушел, но дошел только до выхода из дома, где сел на ступеньки и плакал, когда подошла Белла, он сказал, что не может уйти].

«Ты права… каждое слово… правда», - подтвердил я тихо гладя её по руке, которой она держала мою другую руку, «Я верю тебе, Белла. Но это пугает меня. Все, кому я верю, бросают меня. И я постоянно спрашиваю себя, почему ты хочешь меня. У каждого в моем мире есть скрытый мотив. И я вечно думаю, может и у тебя есть. Но потом я смотрю в твои глаза… и я вижу тебя… Я вижу, что ты настоящая. И что ты не обманываешь меня».

«Видишь, что я тоже тебя люблю», - она дернула меня за подбородок, чтобы я посмотрел в её глаза.

Я улыбнулся и ответил, «Я вижу это. И я надеюсь, ты тоже видишь это в моих глазах, Белла. Я люблю тебя… так сильно».

Мы плакали вместе и обнимали друг друга… а люди, проходящие мимо, даже не обращали на нас внимания. Мы были невидимы… и это потрясающе.

«Что мы будем делать?», - плакала Белла. У меня не было ответа… и это разбивала моё сердце.

Спустя какое-то время, я заставил её подняться… и я пытался снова рассмешить её. Я снова переключился в игривое настроение, и наконец, это начало работать.

Позже мы ели гигантские subs [понятия не имею, что это…], и просто сидели, наслаждаясь теплом, нам ненужно было заполнять каждую минуту пустыми разговорами. Иногда мы были как старая замужняя пара, нам просто нужна была компания друг друга, чтобы быть счастливыми.

«Знаешь, что на самом деле странно?» - спросил я Беллу, когда мы гуляли по улицам, «Я не хочу больше играть с тобой в игры. Я просто хочу заниматься с тобой любовью. В кровати… скучным старомодным способом».

Я рассмеялся, и она присоединилась ко мне.

«Это была… лучшая ночь в моей жизни», - Белла взглянула на меня, соблазнительно улыбнувшись, «Никогда бы не подумала, что это может быть так…»

«Я знаю», - согласился я, очарованный этим так же, как и она, «Ненавижу говорить это, но… не думаю, что я когда-то достигал этого чувства… даже с Таней. Думаю, поэтому я так боялся заниматься с тобой любовью по-настоящему. Словно бы я изменял ей. Это так неправильно звучит… но это правда. И я знаю, что ты любишь правду».

Она широко улыбнулась мне и сжала мою руку, «Я люблю правду. Поэтому я говорю тебе это сейчас».

О-оу. Секрет? Боже, нет, пусть это не будет что-то ужасное.

«Мой отец приезжает», - сказала она таким тоном, словно только что призналась в том, что на самом деле она мужчина, или что-то такое. [и не забываем, что глагол «приезжать», «прибывать» в англ. так же означает «кончать» ;)]

«Как мило с его стороны», - пошутил я, «Как зовут девушку?»

«Euuuu!!» - она ударила меня в грудь, я пытался увернуться, но безуспешно, «Заткнись, это мой ПАПА!»

«Ладно. Зачем он приезжает?»

Белла посмотрела на меня, словно смутившись, и ответила, «Честно говоря… Я не знаю, что еще сделать. У меня было предчувствие, что ты избежишь встречи с родителями, так что я позвонила ему, после того, как поговорила с Джозефом. Он будет здесь завтра вечером. Он не останется у нас. Он будет в отеле. Когда я на самом деле потеряна, я звоню папе. Может это звучит глупо… или немного по-девчачьи… но я не могу представить, кто еще может нам помочь. Ты злишься?»

Я чувствовал небольшую улыбку на лице, когда выдохнул, слегка засмеявшись, «Нет, я не злюсь. Я всё это сделал с нами. Я сложил на тебя весь груз, и ты теперь чувствуешь нужду в том, чтобы спасти меня как-нибудь. И чем больше я говорю тебе прекратить попытки, тем больше ты копаешь и сражаешься за меня. Как я могу злиться на тебя, Белла? Я просто чувствую себя виноватым, за то, что ты заставила отца тратить столько времени на приезд. Что он может сделать для меня?»

«Ты не узнаешь, пока не позволишь ему попробовать», - у неё всё еще была надежда в голосе. Хотелось бы мне, чтобы мой голос звучал также.

«Ты не сказала ему, что ты и я…» - я колебался, «Что мы спим вместе?»

«Я пока опустила это», - сказала она, и мгновенно расслабился, но потом она добавила, «Я думаю, будет лучше сказать это ему в лицо».

«Белла, нет!» - я остановился и она повернулась ко мне, сбитая с толку.

«Не говори ему», - я чуть ли не потребовал, «Тебе не нужно разрушать свои отношения с отцом только потому, что я слишком боюсь встретить своего! Я не позволю тебе сделать это. Что если он поступит с тобой также, как мой отец поступил со мной? Он может перестать платить за твою учебу, твою квартиру! Ты не можешь сказать ему, Белла. Я не возражаю, я хороший актер. Я могу сделать вид, что мы никогда не прикасались друг к другу. Я могу жить где-нибудь еще, пока он здесь.»

«Нет, Эдвард», - она ухмыльнулась, прислонившись к моей груди, «Я не хочу терять и пяти минут с тобой. Я не стыжусь нас. А ты?»

«Конечно, нет», - мне стало больно от того, что она могла только подумала об этом, «Не считая моей дочери, ты лучшее, что случилось со мной в этой жизни».

Но с её стороны, она отдала всё своё наследство за меня, за шлюху, который трахал её теперь уже 10 дней и ночей. В публичных местах… в ЦЕРКВИ!! О, Боже!

«Помимо всего этого этого», - Белла продолжила идти, взяв меня за руку и потащив за собой, «Я не хочу, чтоб ты исчезал из моего поля зрения. Поэтому я не пошла в колледж вчера и сегодня… и не пойду завтра. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, пока меня нет».

«Белла, я могу позаботиться о себе», - улыбнулся я, довольный, что она хочет защитить меня. Словно бы она умелый боец. Черт, да я в одиночку могу разбить четверых парней, спасибо урокам Эммета.

«Если Виктория придет ко мне, пока я буду в колледже, и скажет, «Пора возвращаться домой, Эдвард», что ты сделаешь?» - бросила она вызов, ухмыльнувшись, словно была уверена в моем ответе.

Я ненавидел это. Она знала, насколько я связан.

«Если Виктория придет ко мне, пока я буду в колледже, и скажет, «Пора возвращаться домой, Эдвард», что ты сделаешь?» - бросила она вызов, ухмыльнувшись, словно была уверена в моем ответе.

Я ненавидел это. Она знала, насколько я связан.

Я остановился, и её рука выскользнула из моей, когда она сделала пару шагов вперед, повернув ко мне голову.

«Во всяком случае, ты чётко видишь мою СЛАБОСТЬ», пробормотал я, снова чувствуя, что я не заслуживаю её.

«О, прекрати, Эдвард», - она посмотрела на меня взглядом, который мне не понравился, и схватила меня за руку, «Тебя держит не твою слабость… я не хотела, чтобы ты так подумал. Я просто имею в виду, что она может забрать тебя в любое время, не оставив тебе времени оставить записку или что-то в этом роде. Начиная с той ночи, когда я накинулась на неё… я боюсь, что она украдёт тебя. А я пока не хочу отпускать тебя… никогда не захочу».

Только Белла в нескольких предложениях может избавить меня от чувства, что я ничтожество… и заставить меня чувствовать себя Королем.

Я обнял её и страстно, долго целовал, а она слегка царапала мою спину, возбуждая меня этой сладкой болью, пока я прикасался своим языком к её… чувствуя вкус свежей мяты.

«Твой отец возненавидит меня», - заявил я, когда мы медленно прекратили целоваться. Мой нос прикасался к её, когда я сказал это, пробуждая её ото сна, где всё должно было быть хорошо.

«Я знаю», - подтвердила она, «Но это пройдет. И он поможет тебе. Он хороший коп».

«Он запрёт меня» [в тюрьме, или в сумасшедшем доме, или просто…], - я улыбнулся, представив картину.

«Я не позволю ему», - она снова поцеловала меня, «Я единственная, кто может запереть тебя».

Я засмеялся и быстро поцеловал её в ответ, и сказал, «Тогда он ударит меня по лицу. Я изнасиловал его дочь… столькими способами. И я шлюха. Он потащит тебя в больницу на осмотр. Он наверно будет спать между нами все выходные».

Она засмеялась, представив это, «Да, он может. Но я больше не ребёнок. Я не позволю ему. Эти выходные – наши. Я не позволю ему разрушить это».

«В субботу вечером», - сказал я, целуя её с улыбкой на губах.

«Что в субботу вечером?» - она также легко поцеловала меня в ответ.

«У нас свидание», - заявил я, «Особенное… нарядное свидание».

«Правда?» - её глаза слегка вспыхнули.

«Да», - подтвердил я, «Я знаю, ты не любишь всё дорогое и нарядное, но… Я хочу, чтобы ты увидела меня в костюме… и я хочу увидеть тебя в платье. Я хочу танцевать с тобой… и я хочу сыграть для тебя на пианино».

«Я наряжусь…» - согласилась она, широко улыбаясь, «Я сделаю всё, чтобы услышать, как ты играешь. Но танцы… я могу ранить тебя, Эдвард».

«Я сильнее, чем кажусь, Белла», - заверил я и, взяв её за руку, начал медленно танцевать с ней на тротуаре, «Видишь, мы практически танцуем прямо сейчас».

«Мои ноги не двигаются», - засмеялась Белла, и я посмотрел вниз, чтобы убедиться. Она просто раскачивалась взад и вперед, но её ноги крепко стояли на месте.

«Обманщица», - мягко обвинил я, целуя её лоб, продолжая «танцевать» с ней.

Минуту спустя я услышал свой голос, «Пожалуйста, Белла, не говори отцу, что ты спишь со мной. Я не хочу, чтобы твоя жизнь разрушилась. У тебя хорошая, сильная связь с ним. Я могу сказать это, судя по твоим историям на наше ‘первое свидание’. Не отказывайся от этого из-за меня».

«У меня хорошая, сильная связь с ним», - сказала она, «Поэтому я могу рассказать ему что угодно… и я знаю, он всё равно будет со мной, любить меня. Даже если он разочаруется во мне. Я знаю, его любовь ко мне вечна. Мы с ним через многое прошли, я не могу лгать ему. К тому же, как я могу постоянно просить тебя говорить мне правду, и при этом врать, когда это удобно мне?»

Я вздохнул, завидуя её вере в своего отца. Я снова должен признать правду.

«Ты настолько сильнее меня, Белла», - сказал я, «Жаль, у нас нет больше времени… ты бы могла научить меня этому».

«Я не сдаюсь, Эдвард», - сказала она, крепче обняв меня, «И ты не сдавайся».

«Ты не можешь научить той силе, что есть в тебе», - сказал я теперь, хорошо обдумав это, «С этим нужно родиться».

«В тебе тоже это есть, Эдвард», - она сурово посмотрела на меня, «Просто оно захоронено. Оно проснётся снова».

«Этот сон…» - я снова начал идти, обняв Беллу одной рукой, «Я кричал на отца, послал его нахуй. Я послал его. Мне было хорошо от этого. Думаю, ты бы не гордилась мной. Я должен был догадаться, что это сон. В реальной жизни я бы так не поступил».

«Если ты можешь это сделать во сне… ты можешь сделать это в реальности», - ответила она.

«Мне жаль, что я струсил сегодня», - сказал я, на самом деле чувствуя себя ужасно, «Ты такая смелая, а я такой…»

«Заткнись, Эдвард», - она закрыла мне рот рукой, «Пока я не заткнула тебя резиновым шариком».
_______________________________________________

EPOV
«Не можешь думать об играх, а?» - Белла толкнула меня в аудиторию, после того, как провела экскурсию по своему кампусу.

Уже был вечер, и почти все занятия закончились, коридоры опустели.

Но даже сейчас внутри не было полностью темно, хотя свет не горел.

«Оооо, аудитория…» - сказал я, мысленно ударив себя по лбу за то, что не подумал об этом раньше.

Хотя нет, я думал. Но глубоко внутри я не хотел подвергать Беллу риску, оставшись в её колледже, и я отказывался от игры студент/преподаватель… но если она этого хотела, кто я такой, чтобы жаловаться?

Интересно, она будет студентом или учителем? Поскорее бы узнать.

Я просто стоял и ждал, когда она начнет.

«Вы хотели видеть меня, Мистер Каллен?» - она выбрала роль студента… я хотел дико захохотать… я злой учитель.

Я вдруг понял, что она не хотела, чтобы я играл роль подчиненного. Она хотела видеть меня Доминирующим. Думаю, ей чересчур понравилась моя роль насильника.

«На самом деле, я НЕ ХОТЕЛ видеть вас, Мисс Свон, но я вынужден», - я заставил свой голос звучать холодно, полным льда, облокотился на край стол и скрестил руки на груди, «Что за чертовщину вы написали в своей курсовой работе? Пожалуйста, скажите мне, что это какая-то шутка, Мисс Свон».

Она нервно посмотрела на меня, словно я был её настоящим преподавателем. Я не мог сказать, боится ли она меня на самом деле или играет. Если это игра, то она просто великолепна.

«А что… с ней не так, Мистер Каллен?» - робко спросила она.

«А что с ней ТАК, Мисс Свон?» - фыркнул я, «Шестилетний ребёнок может написать лучше!»

«Что именно вам не понравилось?» - расстроено спросила она, уже признав поражение.

«Не моя работа указывать вам на ошибки!» - насмехался я, «Я даже не должен говорить об этом с вами. Я просто должен не допустить вас к экзамену и заставить вас повторить весь курс в следующем семестре… со мной».

Она опустила голову, а я выпрямился и подошел к ней.

«Вас тошнит от одной мысли, не так ли?» - я искоса посмотрел на неё, «Еще один семестр вместе со мной».

«Нет, Мистер Каллен…»

«Да, Мисс Свон», - нахмурился я, «Я знаю, вы ненавидите меня. Если честно, вы мне тоже не особо нравитесь. Но мы застряли друг с другом».

Она выдохнула, и я подошел к доске и взял указку.

«Но думаю, я знаю, как заставить вас учиться», - объявил я, и она подняла голову и посмотрела в мои жестокие глаза.

«Подойдите сюда и поднимите юбку», - приказал я.

«Что?» - она выглядела более испуганной.

«Боже, вы смешны», - выплюнул я, «Подойдите сюда. И. Поднимите. Свою. Юбку».

Я говорил медленно, словно у неё были умственные проблемы.

Она бросила взгляд на дверь.

«Идите, если хотите, Мисс Свон», - я пожал плечами, «Я вас тут не держу узником. Но знайте, если вы уйдете до того, как я вас отпущу, вы будете продолжать не успевать по моему предмету… и вы никогда не закончите колледж. Вы можете себе позволить учиться до тридцати лет, Мисс Свон? Теперь делайте, что я сказал», - потребовал я, нахмурившись.

Она подошла и задрала юбку, обнажая новые трусики… одни из тех, что она купила в тот день, когда была с девочками, Эмметом и Джаспером… Боже, как сексуально! Красные кружева… нямм.

Но что-то еще происходило внутри меня. Я не хотел бить её указкой. Я не хотел играть.

Я подождал минуту или две… ожидая, что мой образ вернётся… но он исчез.

«Белла?» - я нахмурился, надеясь, что она не разочаруется во мне.

«Да, Мистер Каллен», - спросила она, продолжая играть.

«Нет, Белла», - я положил указку на место и поправил её юбку, повернул её к себе и нежно взял за руки.

«Можно мы… не будем делать это?» - спросил я, глядя на пол.

Она посмотрела на меня и ослепительно улыбнулась.

«Что?» - спросил я, испугавшись, что она засмеётся надо мной.

«Что ты имеешь в виду?» - она ждала моего ответа.

«Я так устал от игр… и ролей… и сцен…» - признался я, «То есть, если ты хочешь… я сыграю для тебя… но… давай просто пойдем домой и займёмся любовью… как той ночью?»

Она выдохнула, и я заметил слёзы в её глазах.

«Белла, прости», - я прикоснулся к её лицу, «Неважно… я… я сыграю с тобой…»

«Заткнись, дурачок», - она заплакала и улыбнулась, обняв меня так крепко, я чуть не вздрогнул, «Я так рада слышать это, Эдвард. Я надеялась, что ты скажешь».

«Это был тест?» - я улыбнулся ей, маленькая змейка снова нанесла удар.

Она слегка кивнула, и я широко улыбнулся.

«Ты маленькая лиса», - я притянул её и страстно поцеловал.

Мы больше не играли, но продолжали целоваться… Белла лежала на учительском столе, а я наполовину лежал на ней и её ноги обвились вокруг моих бёдер, а моя эрекция грозилась взять её прямо здесь, даже порвать её новые трусики, если нужно.

«Давай убираться отсюда», - наконец предложил я, и через минуту мы бежали… обгоняя друг друга. Мы были маленькими детьми… свободными и бесстрашными.

В подъезде она запрыгнула мне на спину, обвив ноги вокруг моей талии, и я бежал, перепрыгивая сразу по две ступеньки, чтобы быстрее добраться до её квартиры, пинком раскрыть дверь и заняться с Беллой страстной, потной любовью на всю ночь.

Но когда мы поднялись, здесь был конверт, наполовину торчавший из-под двери. Я узнал подчерк своего отца – и половину своего имени – АРД.

Если что-то могло убить мою эрекцию… это всё что угодно связанное с моим отцом.

Покойся с миром, эрекция. Я буду скучать.

Я опустил Беллу на пол и открыл дверь. Я ненавижу своего отца. Я, наконец, снова почувствовал себя живым… свободным… и молодым… и теперь здесь какое-то письмо от него.

Белла тоже видела его и не сказала ни слова, пока мы заходили внутрь. Она подняла его, прочитав моё имя, написанное жирными буквами.

Закрыв дверь, я знал, нам предстоит сделать решение. Мы прочитаем его и будем иметь дело с тем, чтобы не было внутри… или сожжём его и навсегда забудем?
_______________________________________________________________________________

От автора:

Через пару дней раздумий, я решила вернуть эту историю в человеческую форму. Идея с вампирами была внезапной, я думала, будет клёвый и необычный поворот… но мне тоже на самом деле не понравилось это, и я не хочу обманывать вас или себя в этой истории, которой я уже очень горжусь.

Надеюсь, вы поймете и останетесь со мной до конца. Я не делаю это, чтобы угодить кому-то, я делаю это для себя. Мне нравится больше держаться того же курса – здесь нет вампиров, нет магии, это всё еще очень человеческая история… и не важно что еще… она такой и останется.
______________________________________________________________________

Прим.переводчика:

до четверга проды не будет точно (чтоб вы не дёргались зря).